Благополучно завершившийся саммит российско-американской дружбы выдался ровным, предсказуемым и даже немножко скучным. Тем не менее российскому лидеру удалось озадачить журналистов и экспертов произнесенными в пятницу словами о том, что думать надо не только об Иране, но и о других странах. «У нас, например, вызывает некоторые вопросы развитие некоторых ракетных программ на Тайване», -- сказал Владимир Путин.

Поскольку гипотетическая ракетная мощь маленького острова заведомо не угрожает безопасности России, отечественные аналитики эти слова проигнорировали. Те из них, кто обратил внимание на реплику президента, предположили, что Путин решил напомнить Бушу: у всех бывают верные друзья с сомнительной репутацией. У Москвы это Тегеран, у Вашингтона -- Тайбэй. На Тайване эта новость находилась в центре внимания ведущих СМИ до тех пор, пока ее не оттеснила на задний план гибель пассажирского лайнера компании China Airlines. В редакционной статье «Чжунъян жибао» высказывалось мнение, что Путин заговорил о Тайване не только для оправдания ядерного сотрудничества России с Ираном, но и для того, чтобы показать свое расположение Китаю и ослабить его настороженность по поводу зарождения новых отношений между Россией и США. Газета «Цзыю шибао» поместила на своем сайте мнение неназванных представителей Тайваня в США, категорично заявивших, что Америка никоим образом не помогает Тайбэю в развитии ракетной программы, тогда как «мнение Путина могло быть основано на ошибочной информации, предоставленной коммунистическим Китаем».

Ракетный потенциал является острой и болезненной темой в отношениях между Пекином, Вашингтоном и Тайбэем. Оправдывая увеличение военных поставок на Тайвань, Белый Дом привычно указывает на рост числа китайских ракет, приготовленных для удара по острову. На днях об этом же говорил в интервью CNN президент Тайваня Чэнь Шуй-бянь: «Режим КНР увеличил военный бюджет, нарастил арсенал и разместил в прибрежных районах более 400 тактических ракет. 85% этих ракет имеет дальность более 60 км, а их число увеличивается ежегодно на 50 единиц». Аналогичные цифры регулярно приводят американские военные. При этом Пекин более всего опасается того, что Тайвань создаст с помощью США систему локальной ПРО и перестанет бояться ракетного удара со стороны материка.

Не исключено, что российский лидер имел в виду именно этот аспект американо-тайваньского сотрудничества, связанный с планами Тайбэя закупить в ближайшие годы новейшие (и даже не до конца испытанные) комплексы Patriot PAC-III, которые обладают противоракетными возможностями. Столь же возможной представляется версия о том, что Владимир Путин отреагировал на новые ракетные разработки тайваньского оборонного научно-технологического института Чжуншань, создавшего в последнее десятилетие с помощью США серию противокорабельных ракет «Сюнфэн» и зенитных ракет «Тяньгун». По официальным данным Тайбэя, последние модификации этого оружия имеют дальность не более 150 км, что вдвое меньше предела в 300 км, установленного режимом по контролю за распространением ракетных технологий. Однако в прошлом году в тайваньских СМИ появились сообщения о создании ракет «Сюнфэн IIЕ» и «Сюнфэн III», дальность полета которых составляет от 600 до 1000 км. Военное ведомство опровергло эту информацию, но анонимный источник сообщил The Taipei Times: «Судя по всему, ракета разрабатывается при технической поддержке США. Ее прототип был испытан в США несколько лет назад. Если США не участвуют в программе разработки «Сюнфэн IIЕ», то как же Тайвань смог ее испытать в США?» Несколько позже влиятельный советник президента Тайваня поставил вопрос о необходимости создания ракетного потенциала для нанесения ответно-встречного удара в случае нападения с материка. Что бы ни стояло за ремаркой Путина, она создала для Тайбэя очевидные неудобства, «засветив» те стороны сотрудничества с Вашингтоном, которые Тайвань совершенно не хотел бы афишировать.