По традиции проводит фестиваль Государственный центр современного искусства, один из главных ньюсмейкеров летнего времени. На многих площадках Москвы в течение августа откроются выставки, пройдут «круглые столы», лекции и мастер-классы. Так, в Государственном литературном музее с середины августа развернется экспозиция «Мастера книжной графики» (из коллекции Бориса Фридмана): работы Владимира Фаворского, Бориса Свешникова, Леонида Тишкова, Игоря Макаревича и других. В самом центре с 12 августа можно посетить экспозицию творчества уехавшего в США Александра Нея, интересного малознакомого российскому зрителю мастера. А уже сегодня в том же ГЦСИ открыты две отличные выставки: монографическая -- классика неофициального искусства Игоря Шелковского с его тончайшими по пластическому чувству постсупрематическими композициями на тему «Город» и коллективная -- экспозиция коллекции классика московского концептуализма Вадима Захарова.

Представление собрания Вадима Захарова является стержнем всего фестиваля, так как главная тема его -- «Коллекция художника». Экспозиция главного зала ГЦСИ выстроена как строгий академический архив. В центре друг напротив друга стоят черные вертикальные стенды, на которых в строгих рамочках развешено множество картиночек. Одинакового размера образуют серии. На большинстве картиночек -- цифры, таблицы, тексты. Между черными стендами стоит длиннющий протокольно-парадный красный стол. На столе лежит наполовину раскатанный 36-метровый свиток Никиты Алексеева «Краткая история современного искусства, или Жизнь и смерть Черного квадрата» -- в обаятельных минималистских рисунках с комментариями к ним Никита Алексеев проиллюстрировал жизнь двадцативекового модернизма.

На выставке очень много принципиальных для истории московского концептуализма работ Дмитрия Александровича Пригова, Виктора Скерсиса, Константина Звездочетова, Андрея Филиппова, Андрея Монастырского, Сергея Ануфриева... Многие работы радуют каким-то совершенно детским наивным Миро-Приятием, умением простодушно задавать самые важные жизни вопросы и так же простодушно на них отвечать. В частности, одна из лучших работ на выставке -- Сергея Ануфриева: нарисованная на белой ткани огромная, выполненная то ли в стилистике поздней Парижской школы, то ли в манере ар-брют человеческая персона, под которой подпись «Штуцер, 1996». Оказывается, господин Ануфриев с помощью господина Штуцера и его работы пытался решить немаловажную проблему удержания мимолетного в вечности. К этой картине Сергей Ануфриев дал развернутый комментарий. (К слову сказать, собранные Вадимом Захаровым, сопровождающие большинство работ на выставке комментарии друзей значат едва ли не меньше самих опусов.) В далеком 1986 году художник Герман Виноградов устроил художника Сергея Ануфриева сторожить бывшую мастерскую скульптора Вучетича. Вдохновленный видом гигантских голов «вождей и матерей» господин Ануфриев решил «превратить монументальное искусство в язык выражения концептуальных идей». На бельевой ткани Ануфриев рисовал свои лукаво-наивные композиции, несколько метров каждая. Рисовал в одной манере, затем в хронотоп «большой истории» вплетал интриги концептуального озорства. Подписывал опусы разными авторами, ставил ложные даты из будущего. Работа «Штуцера» на выставке была сделана в 1986 году, имеет дату «1996», а выставлена сейчас, в 2009-м. Занятно, что самым лихим озорником оказалось время: по прошествии двадцати трех лет шутка с мистификацией даты -- вещица антикварная.

Тема монументальной репрезентации антимонументальных, а по сути хулиганских, задиристых по отношению к чопорному grand art работ -- это и есть лейтмотив самой экспозиционной драматургии. Академический архив на поверку оказывается обэриутским «дуракавалянием», но именно в строгости и доскональности отношения к делу он организуется как действенный (хотя и абсурдистский) метод познания основ творчества. Монастырский очень кстати в этом архиве со своей работой 1999 года на тему «Кольцо КД». На черной стене в черных рамах висят строгие «портреты» цифр, иногда сопровождающиеся векторным значком «Больше» или «Меньше». Эти цифры фиксируют промежутки (цифра "два" -- прошло два месяца (года? дня?)) между перфомансами группы КД («Коллективные действия»). По словам самого Андрея Монастырского, эти промежутки, обозначенные цифрами, «с одной стороны, всегда больше, важнее и продуктивнее самих событий, с другой стороны, именно они, эти названные промежутки, паузы, объединяют отдельные акции в единый ряд, единую серию. Кроме того, числа всегда связываются с музыкой. Через «Кольцо КД» мы можем понять перфомансы «Коллективных действий» и как музыкальное произведение, тем более что происхождение перфомансов как самостоятельного жанра хорошо просматривается именно в истории музыки XX века».

Если проецировать эту логику на выставку, можно признать, что по отношению к творчеству самого Вадима Захарова похожими «цифрами» будут как раз работы его друзей, не созданные им, но многое о нем и его искусстве говорящие. Так что придуманная им экспозиция своей коллекции -- зашифрованный автопортрет.