В минувшие выходные в Душанбе прогремели взрывы. Один из них раздался поздно вечером 25 июля около столичного аэропорта, второй -- спустя пять часов у президентского дворца рядом с гостиницей «Таджикистан». Пострадавших не было -- упало дерево и получил повреждения стоявший рядом автомобиль. Душанбинские взрывы раздались вслед за громкими событиями на востоке Таджикистана, в Тавильдаре. Там в ходе спецоперации таджикских властей против антиправительственных сил были убиты бывший таджикский министр и несколько боевиков, являвшихся российскими гражданами. О том, что сегодня происходит в Таджикистане, обозревателю «Времени новостей» Аркадию ДУБНОВУ рассказал известный таджикский политик и журналист, лидер общественно-политического движения «Ватандор» Дододжон АТОВУЛЛОЕВ.

-- В Душанбе вновь звучат взрывы, кто стоит за ними?

-- Это начало катастрофы режима Эмомали Рахмона. Это предупреждение, что если он не уйдет в отставку добровольно, то его вынудят сделать это силой. Оппозиция потеряла надежду сменить его демократическим путем, в ответ на насилие рахмоновского режима над своим собственным народом к нему тоже может быть применено насилие. К сожалению, в мирные переговоры с Рахмоном никто уже не верит -- каждый раз они заканчиваются капканом для его оппонентов. Очередным свидетельством этому стало недавнее убийство правительственными силами в Тавильдаре экс-министра МЧС, бывшего командующего вооруженными силами оппозиции Мирзо Зиеева, выступавшего посредником между властями и оппозицией.

-- Согласно одной из официальных версий, взрывы -- дело рук боевиков «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ)...

-- Это абсолютная ложь. Главным врагом ИДУ являются власти Узбекистана. И если даже предположить, что боевики ИДУ еще остались в Таджикистане, то все они давно работают на таджикские спецслужбы. Этих боевиков, как и многие другие вопросы отношений между Таджикистаном и Узбекистаном, курирует первый заместитель министра национальной безопасности Абдулло Назаров, бывший полевой командир таджикской оппозиции.

-- Тогда кто устроил эти взрывы?

-- Я больше чем уверен, что это были сами таджики -- те, кто недоволен нынешней ситуацией в стране. И они дают знать, что они готовы к решительным действиям.

-- Полагаете, это были боевики, дислоцированные в Тавильдаре?

-- Если не они сами, то те, кто им сочувствует. Они стремятся внести растерянность во властные структуры, отвлечь правительственные силы от Тавильдары. Я думаю, что в ближайшее время подобные «предупреждения» будут сделаны и в других регионах страны.

-- Утверждают, что взрывы были приурочены к ожидающимся на днях визитам в Душанбе президентов России, Афганистана и Пакистана -- чтобы продемонстрировать им слабость нынешнего таджикского режима...

-- Это неправда. Таджики давно уже пришли к мнению, что их проблемы никого не волнуют и только они сами могут поменять власть в стране и изменить свою жизнь. В Таджикистане возникло новое сопротивление. И я не стану скрывать, что мы поддерживаем отношения со многими из тех, кто находится сейчас в Тавильдаре. Я знаю точно, что они не против ни России, ни Америки, ни Узбекистана или какой-либо другой страны. У них только один враг -- это Рахмон и его режим.

-- Это случайность, что в результате воскресных взрывов никто не пострадал?

-- Может, кощунственно так говорить, но это говорит о гуманизме взрывников. Представляете, что было бы, если взрывы раздались в людных местах в дневное время...

-- Кто даст гарантию, что подобный «гуманизм» останется в силе?

-- Никто. Однако могу утверждать, что созданное нами пару лет назад движение «Ватандор» («Патриот») является сегодня как бы плотиной, еще сдерживающей лавину силового давления на рахмоновский режим.

-- Когда-то его опорой считался кулябский клан, ведь сам Эмомали Рахмон родом из Кулябской области...

-- Это давно уже не так. Скорее можно было бы говорить о дангаринском клане (Дангара Кулябской области -- родной город Рахмона. -- Ред.), но и это не так. Опора режима -- семья Рахмона, в буквальном смысле. Таджикская экономика сегодня -- это семейное предприятие президента, поэтому в стране нет ни воров в законе, ни рэкета, их функции полностью монополизировала его семья. Таджикистан практически поделен между отпрысками Рахмона. Их у него девять -- два сына и семь дочерей. Как только одна из дочерей выходит замуж (таких уже четыре), отец ее мужа получает если не министерский, то другой важный государственный пост или хороший бизнес. А сами мужья -- ответственные государственные чиновники и дипломаты: один представляет страну в ООН, другой -- в МВФ, третий -- замминистра...

Раньше самым известным бизнесменом в стране был брат жены президента Хасан Садуллоев, контролирующий более двух сотен предприятий республики, включая крупнейший в Центральной Азии алюминиевый завод. Влиятельнейшей бизнесвумен является старшая дочь Тахмина, владеющая банком, спиртзаводом, салонами красоты. Не так давно вышла замуж еще одна дочь, она тоже получит свой бизнес. Теперь женился старший сын, 24-летний Рустам, он учился во многих вузах, не окончив ни один из них, -- в Германии, Таджикистане, в России в МГУ. Но отец отозвал его недавно из Москвы, Рустам слишком часто оставлял огромные деньги в казино «Корстон». Дома он тут же получил высокую должность в МИДе, и теперь многие уверены, что Рахмон всегда берет его с собой в зарубежные поездки.

-- Готовит его в преемники?

-- Есть такая версия. Но пока Рустам увлекся другим -- он в мгновение ока стал известным таджикским футболистом, капитаном и лучшим бомбардиром команды премьер-лиги «Истиклол». Когда он идет по полю, у него соперники боятся мяч отнимать. Пару недель назад Рустам женился. Министры и бизнесмены дарили ему машины, он очень любит их собирать. Всем было интересно, как пройдет свадьба, ведь Рахмон издал недавно указ, запрещающий пышные торжества. По телевидению даже объявили, что сын «его величества» женится...

-- Президента так в шутку называют?

-- Да нет, «джаноби оли», так по-таджикски уже почти официально это звучит, и по телевидению тоже... И он сам иногда на заседании правительства о себе так в третьем лице говорит, распекая министров: «Ты же что мне сказал, все сделаю, ваше величество, и что...» К нему уже и по-другому обращаются: «Да, мой падишах» -- «шохам» по-таджикски.

-- Президентский указ на свадьбе соблюли?

-- Конечно, даже по телевидению показывали репортаж, как родственники на «КамАЗах» подвозят подарки с продуктами -- маслом, рисом для жителей. Подчеркивалось, что все из личных средств семьи президента. При этом нынешняя нищета таджиков -- прямой результат последовательной политики властей. Рахмон считает, что в Таджикистане не должно быть богатых, иначе затем у них начнут расти и политические амбиции. Он боится свободных и независимых людей. У Эмомали Шариповича две мании: одна -- преследования, другая -- величия.

-- Правда ли, что когда-то у вас состоялась долгая беседа наедине?

-- Да, в 1999 году он пригласил меня вернуться в Душанбе, и мы проговорили в его кабинете в президентском дворце около четырех часов. Мне неудобно вспоминать подробности того разговора. Скажу только, что было очень неловко слушать президента, пытавшегося изобразить себя начитанным человеком. Рахмон постоянно вспоминал классиков таджикской поэзии, философов, но постоянно путал их имена. Меня он упрекал, что я написал, будто он живет во дворце, утверждая, что в доме у него нет отопления и он кутается там в пальто...

-- Но как же при таком президенте у вас есть газеты, где можно обнаружить критику в адрес власти?

-- Это не заслуга Рахмона, это заслуга журналистов. Я знаю, что многих из них часто вызывают в госкомитет нацбезопасности, в прокуратуру и угрожают им, давят на их родственников. Таджикистан -- уникальная страна. С одной стороны, расстрелы, тюрьмы, жестокие преследования инакомыслия и охота на врагов режима, доходящие до психоза. С другой стороны, вы уже почти не услышите фразу «это не телефонный разговор». Я восхищаюсь мужеством таких политиков, как Рахматулло Зоиров, Мухиддин Кабири, Шоди Шабдолов, Ходжи Акбар Тураджонзода, Юсуф Ахмедов, Шокирджон Хакимов, Амният Абдуназаров, Мирхусайн Назриев, Кувват Султон, и многих других, которые, несмотря на прессинг властей, имеют мужество открыто говорить о проблемах страны.

-- Все они члены «Ватандора»?

-- Власти в Душанбе заставляют каждого мало-мальски значимого политика делать заявление, что он не состоит членом «Ватандора».

-- Можно назвать таких людей?

-- Пожалуйста -- Тураджонзода, один из командиров национальной гвардии Сухроб Касымов, покойный Мирзо Зиеев... Заслуга «Ватандора» в том, что в Тавильдаре рядом с боевиками бывшей оппозиции сегодня находятся члены бывшего «Народного фронта Таджикистана», 17 лет назад приведшего к власти нынешнего президента.

-- Но главное, тогда его поддерживали в Москве и Ташкенте. Какое будущее сегодня у российско-таджикских отношений?

-- У Рахмона психология цыгана. Дал ему деньги -- значит, хороший, не дал -- плохой. Россию он всегда использовал, в первую очередь в качестве дойной коровы. При этом был момент в 1993 году, когда, пытаясь сохранить свою власть, Рахмон, будучи председателем Верховного Совета Таджикистана, готов был отдать России все. Он тогда обратился к Ельцину с предложением о вхождении Таджикистана в состав России. В другом обращении, к президенту Каримову, он предлагал отдать Узбекистану Ленинабадскую область. Напоминаю об этом, поскольку сегодня Рахмон называет себя последним спасителем арийской нации, чуть ли не последним арийцем.

-- Есть свидетельства этих обращений?

-- Это известный факт, таджикская пресса тогда писала об этом. Рахмон был уверен, что СССР возобновит свое существование, а он станет кем-то вроде первого секретаря ЦК республики.