15 июня на свое первое музыкально-образовательное мероприятие в Белом Доме первая леди США Мишель Обама позвала, как легко было предсказать, трубача Уинтона Марсалиса -- директора джаза в нью-йоркском «Линкольн-центре» и образцово-показательного «центриста». Статуса незыблемого академизма для джазового мейнстрима (сформировавшегося к началу 1960-х годов) Марсалис и его коллеги, «молодые львы», добились еще в начале 1980-х. И с тех пор мало что изменилось.

В то же время, похоже, в умеренно электрифицированном джаз-роке (он же фьюжн) «напряжение падает». Даже впервые собравшаяся «дрим-тим» Five Peace Band (Чик Кориа, Джон Маклафлин, Херби Хэнкок) ничего нового по сравнению со своими же собственными героическими «семидесятыми» предложить не может. Меж тем все определеннее и даже жестче дают о себе знать центробежные тенденции. Вот несколько свежих примеров.

Archie Shepp. Phat Jam in Milano. Dawn of Freedom. Эволюция самого разностороннего и политически радикального музыканта-интеллектуала из числа «новых левых» -- саксофониста Арчи Шеппа весьма показательна. В начале 60-х он вращался в передовых новоджазовых кругах (играл и с Сесилом Тейлором, и с Джоном Колтрейном), в 1964-м устроил в нью-йоркском клубе Cellar первый фестиваль джаз-авангарда под названием «Октябрьская революция». Своими стильными импровизациями Шепп озвучивал трагические страницы афроамериканской истории, а точнее, призывы черного радикала Малькольма Х, пел и играл на рояле, сочинял театральные пьесы и сам ставил их на престижных офф-бродвейских сценах, принимал участие в просоветских «фестивалях молодежи и студентов». Потом стал преподавать основы драматургии, а на старости лет даже снимался в кино. Но главное, в начале 80-х мэтр авангарда оказывается по одну сторону баррикады с теми самыми неоконсервативными «молодыми львами». И вдруг на концерте в Милане по случаю собственного семидесятилетия Шепп возвращается к афроамериканскому авангарду альбома Mama Too Tight сорокалетней давности: привлекает лучшую из действующих ритм-секций (Джо Фонда -- бас и Хамид Дрейк -- барабаны) и двух коллег-саксофонистов -- такого же новоджазового мэтра, как он сам, Оливера Лейка и молодого Кошемию Гастелума. А также рэпера Наполиона Мэддокса, который, по счастью, не только читает уже устаревшие инвективы в адрес Джорджа Буша, но и сочно изображает на губах разные музыкальные инструменты (сейчас это модно; называется Beatbox). Сам маэстро Шепп вновь, как в бурные 60-е, мелодекламирует свой текст «Революция».

John Zorn. Last Supper Filmworks XXII. Tzadik. Главный оппонент Марсалиса, тоже негласный лидер, но уже авангардно-постмодернистского Даунтауна, Джон Зорн поразил своим новым проектом даже больше, чем Шепп. К тому же именно квартет Зорна, а не похваляющиеся своим традиционализмом «молодые львы» отдал дань памяти умершему в 1963 году совсем молодым пианисту мейнстрима Сонни Кларку (Sonny Clark Memorial Quartet). Его новый альбом в серии с музыкой к воображаемым (как правило) фильмам -- на этот раз саундтрек к реально существующему кинобалету «Тайная вечеря». Его постановку музыкант приписывает некоему Арно Бушару, но скорее всего ставил и снимал фильм сам Зорн. Тот, кто в курсе его последних проектов, отсылающих к «Литаниям Сатане» Шарля Бодлера, не удивится, увидев, что апостолов изображают обнаженные танцовщицы. А вот поклонники авангарда буквально потрясены: весь саундтрек построен на... минимализме. Если не в средневековом стиле Владимира Мартынова, то в этно-роковом, в духе Антона Батагова: как диалог двух первичных источников звука -- голоса и ударных, женского вокального ансамбля и двух перкуссионистов (бразилец Сиру Батишта и сам Зорн, на саксофоне здесь вообще не играющий).

Nils Шkland. Monograph. ECM. Нильс Экланд -- норвежский скрипач, прославившийся в составе норвежского же ансамбля пианиста Кристиана Валлюмрода. Без преувеличения, уникальному соединению неспешного «нового средневековья» (идущего от живого классика эстонца Арво Пярта) и строго регламентированных бальных танцев эпохи Возрождения со свободой джазовой импровизации и совсем небольшой электроакустической подкраской фольклорный колорит придавали именно скандинавские народные скрипки Экланда. На последние джаз-фестивали Экланд стал выходить вообще один со своими скрипками и при этом приковывать внимание джазовой аудитории только как бы народными акустическими наигрышами соло, без всякого аккомпанемента. Лишь в самых бойких местах притопывая ногами и всячески подчеркивая контраст между изысканными «виолами» итальянских мастеров и гулкой полифонией резонирующих струн на простецких фольклорных «гудках». «Монограф» Экланда даже не синтез этники и джаза, как у Сергея Старостина и Сергея Клевенского, и не нарочитое погружение в национальные традиции, а вполне трезвый взгляд на то, какое место реально занимает фольклор в современном музыкальном мире, в том числе в джазе -- и классическом, и новом.