Длительные сроки рассмотрения дел в судах, плохое качество некоторых судебных решений и ненадлежащее обеспечение безопасности судей -- те проблемы, с которыми до сих пор приходится сталкиваться московской Фемиде. Об этом в минувшую пятницу заявила журналистам председатель Мосгорсуда Ольга Егорова на брифинге, посвященном подведению итогов за полугодие. Г-жа Егорова, кроме того, подвергла резкой критике так называемый закон «О сделке со следствием», который вступил в силу буквально на днях, пообещав, что тем, кого признают виновными в совершении особо тяжких преступлений, никаких поблажек от судей ждать не придется, а следователям посоветовала задуматься над качеством своей работы. Зато весьма одобрительно председатель Мосгорсуда относится к применению залога в качестве меры пресечения для подозреваемых и обвиняемых в совершении экономических преступлений. Но суммы залогов будут большими, пообещала она.

«Все старье мы практически вычистили, осталось всего семь дел, но все они находятся в работе», -- сказала г-жа Егорова о тех делах, которые свыше года оставались в судах не рассмотренными. Однако, как призналась председатель Мосгорсуда, из-за кризиса суды оказались завалены исками о восстановлении зарплаты и восстановлении на работе. «Работодатели, когда уменьшают людям зарплату или сокращают штаты, даже Трудовой кодекс не читают, отсюда столько жалоб», -- сказала она. Для сравнения: в первом полугодии прошлого года в районные суды поступило 1027 таких заявлений, 672 было рассмотрено, и 390 из них удовлетворено. В этом году за тот же период поступило 7317 заявлений, рассмотрено 4067, удовлетворено из них 3352.

Но есть и такие судьи, которые допускали в своей работе волокиту по собственной небрежности.

Но есть и такие судьи, которые допускали в своей работе волокиту по собственной небрежности. Трем федеральным судьям райсудов столицы и четырем мировым были вынесены предупреждения, а судье Зятьевой из Мещанского райсуда квалифколлегия города досрочно прекратила полномочия по представлению г-жи Егоровой. «Я постоянно езжу с проверками по всем судам, и до сих пор я одна-единственная, кто обращается в квалифколлегию с представлениями на судей. Но так будет и впредь», -- заявила г-жа Егорова.

Много претензий она высказала и к качеству судебных решений. «Судьи иногда не мотивируют свои решения, не исследуют доказательства или ссылаются на те доказательства, которые даже не рассматривались. Это относится и к гражданским, и к административным, и к уголовным делам, -- рассказала председатель Мосгорсуда. -- Грубых нарушений, конечно, единицы, но именно отсюда, из этих непонятных решений, рождаются разговоры о коррупции. Например, судья пишет решение об отказе выселения из квартиры мужа и в нем просто переписывает статью из Жилищного кодекса, не вникая в обстоятельства спора. А потом оказывается, что он уже 20 лет в разводе с женой, плодится на стороне и своей бывшей супруге угрожает всех своих детей к ней прописать, если она его выселит. Или вот дело об установлении отцовства -- ответчик два раза на экспертизу не явился, значит, посчитала судья, он и не отец. Я этой судье говорю, а если на вашего мужа соседка напишет, что он отец ее ребенка, вы так же к этому делу отнесетесь?»

По словам г-жи Егоровой, само поведение судей может стать причиной для подозрения их в коррупции: «Люди жалуются на хамство, на то, что прокуроры заходят к ним в совещательную комнату, и они там все вместе смеются, чаи гоняют и чулки обсуждают. Что о них после этого подумать можно? Или адвокат зайдет к судье, выйдет и сообщит клиенту, что обо всем договорился, что решение его вопроса будет стоить столько-то. А судья при этом и знать ничего не знает. Или пусть не пускают к себе никого, или двери открывают, или СМИ к себе запустят, тогда и разговоров никаких не будет».

Председатель Мосгорсуда выразила обеспокоенность по поводу обеспечения безопасности ее коллег. «По закону за это отвечают судебные приставы. Но я настояла на том, чтобы наших судей охраняла милиция, -- сказала г-жа Егорова. -- В других регионах в судебные приставы идут ответственные люди, которые дорожат этой работой, особенно в нынешнее кризисное время, и держатся за госслужбу. А в Москве в приставы идут бывшие милиционеры и военнослужащие, которых выгнали со службы. То есть никакой фильтрации нет, и я боюсь доверить этому обществу охрану судей».

С большим недоверием Ольга Егорова отнеслась и к вступившим на днях изменениям в УПК и УК, касающимся так называемой «сделки со следствием». Суть этих изменений сводится к тому, что если обвиняемый заключает «досудебное соглашение о сотрудничестве» и помогает в раскрытии преступлении и поимке его совершивших, то ему не только обеспечивается специальная охрана, но и наказание при вынесении обвинительного приговора не может превышать двух третей от максимального срока, предусмотренного инкриминируемой ему статьей УК.

«Это очень опасно, -- заявила г-жа Егорова. -- В нашем обществе к такому явлению относятся поверхностно, но ведь вы же знаете, как наше следствие работает. Оно, к сожалению, очень молодое. Чтобы доказать вину, нужно очень много работать. А теперь они (следователи. -- Ред.) возьмут одного такого «сотрудника», и за убийство пятерых он условно получит. Да он за свою свободу всех оговорит, вот что страшно. Если человек совершил тяжкое преступление, он за это должен нести ответственность, и никаких сделок не будет! Учитесь дела расследовать, дорогие следователи».

Применение же залога в качестве меры пресечения г-жа Егорова одобряет. По ее словам, эта мера действительно стала в последнее время все чаще практиковаться судами по делам об экономических преступлениях. «Залоги будут большие, -- предупредила председатель Мосгорсуда. -- Украл на 200 млн или налоги не заплатил, вот и внеси их. А если сбежал -- приговор вынесем заочно и деньги отберем. А зачем человека в тюрьме держать?»