Группа The Bad Seeds и Ник Кейв у нас не впервые. Правда, именно на клубной площадке, в «Б1 Maximum», они сыграли в первый раз.

Говорят, во время оно дебют в Лондоне Кейва и его тогдашней группы The Birthday Party произвели неизгладимое впечатление даже на безумных лондонцев, привыкших к панк-буйствам и футбол-хулиганству. Кейв быстро вошел в историю рок-н-ролла. И дальше продолжал уже творить историю свою, ни на кого не похожую. Так что клуб для него самое оно. То есть он и в Театре оперетты хорошо смотрелся, но тогда The Bad Seeds играли более спокойную и лиричную программу. Не то что сейчас.

Сцена «Б1» залита белым светом мятущихся прожекторов, стробоскопическое мерцание настраивает сразу на определенный лад. Кейв чисто выбрит; в свое время он поразил всех тем, что отрастил усы, как у Тараса Бульбы, утверждая вслед за Чеховым, что «мужчина без усов так же нелеп, как женщина с оными». Теперь он их сбрил и сразу помолодел. В свои-то 52 года беснуется как во времена The Birthday Party, наверное. Имидж печального трубадура в который раз подвергся трансформации. Впрочем, работы Кейва последних лет (альбом Dig, Lazarus, Dig!!! и проект Grinderman) -- это достаточно остро и шероховато.

Начали с места в карьер -- старая песня Tupelo. Подпевает весь зал. Дальше -- материал с последнего альбома Dig, Lazarus, Dig!!!, и начинается, как говорили меломаны 90-х, «натуральное рубилово». The Mercy Seat тоже сыграли в быстрой версии.

Звук ничего себе, в «Б1» бывало и хуже. Почти все музыканты The Bad Seeds новые. За исключением старожилов Джима Склавуноса и Уоррена Эллиса. В сентябре Кейв с Эллисом выпустят совместный альбом White Lunar: музыка из их саундтреков плюс какое-то количество нового материала (The Bad Seeds -- это растение беспрестанно почкующееся и самоопыляющееся).

Кейв то бегает по сцене (редкий шоумен среди артистов, так сказать, «интеллектуального рока»), то бренчит на гитаре Fender Telecaster. Кейв появляется на краю сцены, в опасной близости от обожателей и даже разрешает себя потрогать (некоторые девушки утверждают, что чувствовали «запах его приятного одеколона», во как). Мокрая рубашка липнет к телу. Работает человек! Причем с явным удовольствием. Почти два часа старых песен, обошлись лишь без неистребимой, казалось бы, Where the Wild Roses Grow. Эту не сыграли. Ну и ладно.

Это о конкретном концерте. Теперь об общем, о странностях концертной жизни столицы. Первого июля, то есть за две недели до концерта Ника Кейва, в том же клубе прошел концерт Моррисси. Я сейчас не буду говорить, что он «легенда»: у нас каждый второй гастролер старше 39 лет -- «легенда», каждый сыгравший три песни в лондонском клубе -- «культовая фигура», а записавший альбом с более или менее внятной мелодией -- «гений». Скажу по-простому: Моррисси -- певец и автор песен, которого два поколения меломанов знают как фронтмена группы The Smiths, успешного и значительного коллектива 80-х, и как яркого, хоть и не ровного, сольного артиста. Большая часть его слушателей -- отъявленные англоманы. Другая часть -- эдакие городские пижоны, метросексуалы. В общем, не обычные меломаны, а идейный народ. Их немного, но они есть. Все они ждали Моррисси чуть ли не десять лет. В начале 90-х промоутеры то и дело обещали пригласить певца, даже кулуарно анонсировали концерты, но что-то все время срывалось; один раз банально не хватило денег -- Моррисси как раз выпустил успешный альбом You are the Quarry и тут же сильно «подорожал». Но на концерте Моррисси аншлага не было, выражаясь подростковым жаргоном, «даже близко». Полупустой зал! У входа в клуб лишние билетики отдавали по цене 1 тыс. российских рублей, а это даже не дешево, а, как говорил герой Жванецкого, «дети, это даром!!!» Возможно, за все эти годы все, кто только мог, смотался на какой-нибудь европейский концерт (именно так поступали все мои знакомые фаны The Smiths/Моррисси) -- ну что им этот московский клуб?

Но на Кейва-то тоже ездили. Даже на проект Grinderman, который, как мне объясняли профессиональные кейвоманы, выпустившие даже книжку поэтических переводов «Король Чернило», не много дал концертов. Нужно было успеть. Успели, пришли в восторг, говорили, что у нас тут никогда такого не будет. И вот Кейв в который раз приехал в Москву -- без усов, без Бликсы Баргельда (этот, правда, давно сбежал в свой Einstuerzende Neubauten) и без Мика Харви -- старого соратника. Вроде бы молодых поклонников у Кейва нет -- тем, кто открыл его в 80-е и 90-е, уже за 30. Плюс на дворе «мертвый сезон». Но снова на Кейве полно народу. Хотя одни «ожидали большего», другие «уже давно» ничего не ожидали, а третьи просто хотели «прикоснуться к легенде», что и сделали (см. выше). Несмотря на такой разброс ожиданий, все пришли. А после Москвы Кейв и компания отправились в Питер на фестиваль «Стереолето». Где опять-таки были гвоздем программы. А питерские -- они ведь более привередливые, чем москвичи!