Договоренности президентов Медведева и Обамы по разоружению, заключенные 6 июля в Москве, породили комментарии о том, кому они выгоднее -- Москве или Вашингтону? Для России сокращение ядерных вооружений не уступка, а необходимость. Об этом в интервью «Времени новостей» говорит член научного совета московского Центра Карнеги, 27-летний политолог Петр ТОПЫЧКАНОВ.

-- В России низкими темпами идет обновление ядерных арсеналов. Самая современная система в распоряжении ракетных войск стратегического назначения -- ракетный комплекс «Тополь-М». Комплекс морского базирования «Булава» -- скорее перспектива. Держать на вооружении устаревшие системы -- это накладно и рискованно. В условиях современных войн надо учитывать космическую компоненту: системы навигации, объекты противоракетной обороны...

У нас в отличие от Штатов технические возможности складирования устаревших арсеналов ограничены. Пока с проблемой справляемся. Как будет через 10--20 лет -- большой вопрос. Выход -- сокращать эти арсеналы. Заявленный Медведевым и Обамой потолок сокращений (до 1500--1675 ядерных боезарядов) отражает те цифры, на которые нам и так пришлось бы «ужать» свой арсенал.

-- А почему такие cокращения устраивают американцев?

-- У них активно трансформируется структура ядерных сил с учетом последних технологических достижений. Бесконечное складирование снятых с боевого дежурства носителей и боеголовок теряет актуальность.

-- Почему Москву так беспокоит «возвратный потенциал» США, то есть те боеголовки, которые находятся на складах?

-- Американцы в рамках предыдущих сокращений снимали боезаряды с носителей, но сами носители не демонтировались. Это оставляло возможность снова, причем оперативно, поставить на них боезаряды. Мы же свои носители без боезарядов, как правило, уничтожали. Эту проблему предыдущий Договор о стратегических наступательных вооружениях -- СНВ-1 -- не решал. Сейчас она стала предметом согласования.

-- В арсеналах России и США предполагается оставить от 500 до 1100 носителей. Диапазон сокращений шире, чем для боезарядов...

-- У России, по имеющимся данным, 850 носителей, у США -- 1200. Отсюда и параметры сокращений. США сократят меньше носителей, но больше боезарядов, которых у них сейчас около 5900, а у нас немногим более 4 тыс. (По другим данным, более 2800. -- Ред.). Но важно устранить и возможность повышения количества боезарядов в процессе разоружения. Ведь наши возможности не позволяют поддерживать «возвратный потенциал».

-- Оправданны ли попытки Москвы увязать СНВ и противоракетную оборону?

-- Вполне. Американцы лукавят, утверждая, будто элементы ПРО в Польше и Чехии не несут угрозы России. Сейчас это, возможно, и так. Но ПРО -- система с возможностью наращивания. И если в будущем по нашей территории будет нанесен удар, при ответном ударе антиракеты перехватят часть наших ракет.

-- Обама заявил, что угрозы мощному ядерному арсеналу России не существует...

-- Да, если исходить из того, что ответный удар по США будет нанесен всей мощью нашего потенциала. Но после первого удара выживут далеко не все его компоненты, наш «ответ» получается уже не таким массированным. Возможности по перехвату возрастают. Разумеется, это лишь теоретические построения. Но люди, стоящие у руля государства, обязаны принимать их в расчет.

-- Нужно ли подключать к процессу сокращения арсеналов другие ядерные государства?

-- В 2010 году в Нью-Йорке пройдет восьмая обзорная конференция по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия. В статье шестой договора сказано, что ядерные государства должны стремиться к сокращению и уничтожению своих арсеналов. Если Россия и США не подадут примера, эрозия режима нераспространения может усилиться.