В этой статье я не собираюсь анализировать степень вины нынешней КПРФ в терроре и беззаконии коммунистов 20-х, 30-х годов и прочих десятилетий прошедшего века. В конце концов при ближайшем рассмотрении может выясниться, что деды и прадеды нынешних коммунистов страдали тогда от репрессий дедов и прадедов нынешних демократов. И под «красным гетто» я подразумеваю не ГУЛАГ и не концлагеря лихих времен, а то странное положение, которое сложилось на левом политическом фланге в последнее десятилетие.

Итак, в 1991 году свершилась буржуазная революция. Что же должна была делать партия сначала победившего, а затем обанкротившегося реального социализма? Или уйти в подполье и добиваться восстановления своей власти революционным путем, или проанализировать ошибки старших товарищей и превратиться в умеренную левую социал-демократическую партию, как это сделали многие их соратники из восточноевропейских стран. Казалось бы, другого не дано.

Те, кто в начале 1993 года задумал восстановление КПРФ и готовил ее съезд (Валентин Купцов, Людмила Вартазарова и др.), как раз и собирались пойти проторенным путем коммунистов Восточной Европы. Но на восстановительном съезде в феврале 1993 года Геннадий Зюганов, выпустив вперед в качестве тарана генерала Альберта Макашова, заклеймив Купцова и его соратников «горбачевцами» и ревизионистами, перехватил власть в партии и создал невиданного «тянитолкая» -- парламентскую партию коммунистического реванша.

Такой она остается и по сей день, несмотря на внешнюю респектабельность и парламентские лимузины лидеров. Действительно, любая самая что ни на есть левая социал-демократия главной своей целью ставит улучшение положения наемных работников при существующем общественно-политическом строе. Поэтому опора любого реального левого движения -- это профессиональные союзы трудящихся, основа программы -- их экономические требования. Ничего подобного даже близко нет в КПРФ. Как раз полное равнодушие наших коммунистов к развитию профсоюзного движения показывает, что цель их партии вовсе не защита реальных интересов наемных работников. Цель -- восстановление той крайней формы госкапитализма (псевдоним -- «реальный социализм»), при которой профсоюзы были только приводными ремнями партии, а ресурсы, полученные от сверхэксплуатации трудящихся, использовались для идеологической и военной конфронтации со всем остальным миром.

Поэтому, как ни парадоксально это выглядит, верхушку КПРФ вполне устраивал тот олигархический дикий капитализм, который формировался при Ельцине. При полной беззубости официальных профсоюзов, плачевном положении малого и среднего бизнеса, неразвитости фермерского движения, всевластии чиновников достаточно было взять власть, переименовать несколько естественных и неестественных монополий снова в министерства, ввести пяток олигархов в политбюро (а пяток посадить), перенаправить финансовые потоки из Швейцарии в ВПК -- и все очень быстро вернулось бы на круги своя.

При такой стратегии КПРФ долгое время, с одной стороны, умело аккумулировала все протестные настроения, всю ностальгию по утраченной могучей державе, а с другой -- своими голосованиями в Думе за Черномырдина и его бюджеты всемерно способствовала упрочению олигархической компоненты молодого российского капитализма. Не случайно нынешнее "весеннее обострение" у КПРФ случилось именно в тот момент, когда Путин начал делать попытки возрождения малого и среднего бизнеса, когда Земельный кодекс открыл в деревне условия для появления мелких частных собственников. Вспомним, что Ленин называл главными врагами советской власти не крупных капиталистов (по нынешней терминологии -- олигархов), а лавочников и кулаков (по нынешней терминологии -- мелких бизнесменов и фермеров), и именно с ними вел беспощадную борьбу.

Под могучей дланью КПРФ задыхаются и хиреют ростки истинно левых партий, независимое профсоюзное движение. Сформировалось то самое «красное гетто», в котором вынужденно оказались практически все недовольные существующим режимом: и бесконечно далекий от социалистических идей кейнсианец Сергей Глазьев, и крайний националист-юдофоб Альберт Макашов, и государственник Павел Романов, и социал-демократ Геннадий Селезнев.

Отсутствие реальной, сильной левой оппозиции стало уже мощным тормозом на пути дальнейшего развития России. Новый российский капитализм начал задыхаться от низкой платежеспособности населения, реформа ЖКХ буксует и будет буксовать по той же причине. Отпускные цены на электроэнергию и газ при таких доходах населения принципиально невозможно поднять выше себестоимости производства. Все это понимают, но ни капиталисты, ни государство органически не способны увеличивать заработную плату наемных работников. Такова уж их природа. В какую сторону без внешнего давления решается дилемма -- или резко повысить зарплату работникам, или построить виллу в Марбелье, -- понять нетрудно. И капиталистов, и государство вынуждают делиться с наемными работниками только мощные левые партии и угроза организованного забастовочного движения. Никакого другого механизма, к сожалению, в мире не придумано.

Пока же этого нет, пока весь левый фланг занимает партия ностальгии «по тому, что было и уже никогда не вернется», пока в заложниках у "красного гетто" остаются практически все противники нынешней экономической и социальной политики, Россия так и будет продолжать выбирать между прошлым "развитым социализмом" и нынешним "недоразвитым капитализмом".