Басманный суд Москвы известен, вероятно, не только всей стране, но и во всем мире. Именно этот суд в 2003 году выдал санкцию на арест опального олигарха, главы НК ЮКОС Михаила Ходорковского и его партнера по бизнесу, главы МФО «Менатеп» Платона Лебедева. С тех пор появилось выражение «басманное правосудие», ставшее нарицательным. Авторство этого выражения доподлинно неизвестно. Интернет-энциклопедия «Википедия», например, утверждает, что оно появилось еще в 2002 году, когда Басманный суд, «расположенный недалеко от следственного управления Генпрокуратуры, упростил выдачу санкций на арест, сократив время рассмотрения дела до 30 минут». По другой версии, это словосочетание появилось благодаря адвокату Ходорковского -- Роберту Амстердаму, который в одном из интервью, критикуя арест своего подзащитного, назвал незаконным решение, которое принял Basmanniy Justice. Это его выражение было переведено буквально, как «басманное правосудие». И хотя Михаила Ходорковского и Платона Лебедева судил и осудил другой суд -- Мещанский, именно с Басманным судом у многих ассоциируется дело экс-главы ЮКОСа. В этом же суде рассматривались и другие громкие дела. Здесь были вынесены решения об аресте и замминистра финансов Сергея Сторчака, и генерала ФСКН Александра Бульбова, и бывшего главы ГСУ СКП Дмитрия Довгия.

Обозреватель «Времени новостей» Екатерина БУТОРИНА беседует с председателем этого суда Ольгой СОЛОПОВОЙ. Она 27 лет работает в судебной системе, из них семь лет возглавляет Басманный суд.

"Нам не стыдно"

-- Как вы сами относитесь к выражению «басманное правосудие»?

-- Философски, потому что правосудие одно. По аналогии с высказыванием известного исторического деятеля о том, что законность должна быть единой, правосудие тоже должно быть и есть едино. Однажды зацепили, но с тех пор чего-то другого про суд ведь не появляется. Басманный районный суд города Москвы совершенно обычный. Он не лучше и не хуже других судов. Независимо от того, как освещаются в прессе судебные процессы, как они комментируются, плохой огласки деятельности суда я не чувствую.

Быть председателем Басманного суда для меня значит отвечать за то, чтобы фраза «басманное правосудие» была наполнена таким содержанием, что вызывало бы гордость за каждое принятое судебное решение. Нам за наши решения не стыдно.

-- Термин «басманное правосудие» применяют, чтобы отметить, в частности, обвинительный уклон судебного процесса.

-- Этот штамп «обвинительного уклона суда» формируется неспроста. На мой взгляд, улучшить качество рассмотрения дел и его сроки по любым делам могло бы законодательное закрепление принципа состязательности сторон, если наполнить этот принцип конкретным содержанием. Когда государственные обвинители доказывают вину подсудимого, то они и должны обеспечить представление доказательств -- явку свидетелей, потерпевших, подсудимых, письменных доказательств, вещественных доказательств и всего остального. Сейчас это делает суд, высылает повестки, оформляет приводы. Но все знают, как наша почта работает, и где гарантия, что тот или иной свидетель или потерпевший явится в процесс? То же самое по гражданским делам. Суду часто приходится самому направлять запросы о представлении определенных документов в различные органы, и такие запросы исполняются зачастую месяц и более, а иногда вообще не исполняются. Представители органов власти могут вообще не прийти в суд по вызову.

Для того чтобы суд был беспристрастен, он не должен заниматься сбором и представлением доказательств. Задача суда -- оценить то, что представили стороны. А у нас суд несет ответственность за то, что не принял должных мер по обеспечению явки свидетеля, которого надо было допрашивать. Получается, что суд выполняет функцию обвинения, обеспечивая его доказательства.

-- Как вы стали председателем суда?

-- Выбора передо мной -- быть судьей, а потом и председателем суда или не быть -- не стояло, потому что этот путь сформировался в процессе всей моей работы. Потому что если можешь взять на себя ответственность, если полагают, что ты справишься с этой работой, то почему бы и нет? Ольга Александровна Егорова (председатель Мосгорсуда. -- Ред.), когда представляла меня в Мосгордуме, сказала: «В Басманном суде сложные гражданские дела. С уголовными делами там проблем в общем-то нет, район спокойный, но нужен сильный цивилист, вот Ольга Николаевна из них».

Судебная работа предполагает большую ответственность и публичность. Более публичной профессии, чем судья, нет. Даже у артистов публичности, наверное, меньше. Мы не видим, как артисты готовятся к роли, мы видим только само представление. А работа судьи с девяти утра до шести вечера и даже за пределами рабочего времени публична. Люди приходят на прием, судья работает в процессе, стороны видят, как он его организует, как рассматривает дела -- вся личность судьи на виду. А потом судебные решения, которые судья выносит, читают стороны, читают вышестоящие инстанции. И хорошо видно, как ты мысли излагаешь. Понятно, что от того, насколько судья грамотно работает, зависит не только престиж правосудия, но и его карьерный рост.

"Другой меры назначить нельзя"

-- Проблемы в суде были только с гражданскими делами? Ведь Басманный суд прежде всего известен по рассматривавшимся в нем громким уголовным делам и критике, которая была высказана в адрес судей.

-- Ситуация, которая складывалась в 2001--2002 годах в Басманном суде, требовала правильной и грамотной организации рассмотрения гражданских дел. В Басманном районе, на который распространяется юрисдикция суда, находилось много министерств, ведомств, организаций. На нашей территории был Минфин РФ. И в те годы было очень много обращений граждан к этому министерству как к представителю государственной казны. Это иски о возмещении ущерба, причиненного органами государственной власти, правоохранительными органами, дела о возмещении ущерба, полученного в результате совершения террористических актов.

Минимущество было на нашей территории, администрация президента РФ, Госкомспорт (сейчас Федеральное агентство по физической культуре и спорту). У нас рассматривались очень сложные трудовые дела. Кроме того, на нашей территории располагаются СМИ -- «Новая газета», «Аргументы и факты».

Специфика работы судов центральных районов связана как раз с нахождением в Центральном округе, в том числе и в Басманном районе, СМИ, министерств и ведомств. Здесь сосредоточены и вокзалы. Очень сложные дела, связанные с недвижимостью. Это квартиры в центре Москвы, снос пятиэтажек, ветхих домов, переселение граждан в новые квартиры и не всегда в Центральном округе. Характер этих гражданских дел, естественно, очень сложный. Банки, как правило, зарегистрированы в центре.

Басманный суд ничем не отличается от остальных районных судов. По статистике в других районных судах еще больше гражданских дел, в Басманном средняя нагрузка. Количество населения у нас сравнительно небольшое, в районе проживает всего 100,2 тыс. человек (на территории Зюзинского или Нагатинского судов, для сравнения, более полумиллиона жителей). Но у нас Курский вокзал, он влияет на количество уголовных дел. Это кражи, карманников достаточно.

Согласно статистике, в нашем районе большой процент приговоров с лишением свободы. Но почему так происходит? Не потому, что мы только лишение свободы в качестве меры наказания назначаем, а потому, что другой меры назначить нельзя. Мы говорили уже о специфике уголовных дел, которые рассматривает районный суд, не беря во внимание дела, которые расследует СКП РФ (Следственный комитет при Генпрокуратуре России. -- Ред.), -- их всего было два-три, которые потом по подсудности рассматривались по существу у нас. Это так называемое дело в отношении руководителей КТ «Социальная инициатива» и два дела по ЮКОСу (дело топ-менеджеров компании -- гендиректора «Ратибор» Малаховского и директора дирекции внешнего долга ЮКОСа Владимира Переверзина и дело главы компании «Росинкор» Дмитрия Величко. -- Ред.). Остальные дела -- это дела следственного отдела ОВД Басманного района, следственного отдела при Московско-Курском ЛУВД и следственного отдела по Басманному району. Основная масса относится к категории уголовных дел средней тяжести или тяжких. Однако это не очень сложные для рассмотрения дела. Но совершаются они в основном иностранными гражданами на вокзале, у которых нет документов, удостоверяющих личность, или они без определенного места жительства. Какое наказание, допустим, за кражу из кармана или из сумки можно назначить человеку, который несколько раз судим, который только что вышел из мест лишения свободы? Он не адаптирован в обществе, не трудоустроен либо он уже социальную ориентацию потерял, не желает работать. Мы же не можем отправить его на улицу дальше воровать?

"Никто не знал, что СКП окажется на нашей территории"

-- СКП РФ также ведь находится на вашей территории? Таким образом, получается, что самые громкие аресты в стране происходят у вас? У вас арестовывали Ходорковского и Лебедева, Бульбова, Сторчака.

-- Получается, что так. Когда меня назначили председателем суда из-за сложных гражданских дел, еще никто не знал, что Следственный комитет (в то время Главное следственное управление при Генеральной прокуратуре РФ) окажется на территории Басманного суда. Поэтому все вопросы, связанные со следственными действиями, выдачей разрешений на них, избранием меры пресечения, продлением меры пресечения, по тем делам, которые находятся в производстве СКП, рассматриваются в нашем суде. Кстати, на нашей территории находится и следственный департамент ФСКН РФ.

Мера пресечения -- это обеспечение условий для расследования уголовного дела, которая избирается, когда есть основания полагать, что подозреваемые и обвиняемые могут оказать давление на свидетелей и потерпевших, скрыться от следствия, уничтожить доказательства или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Заключение под стражу -- исключительная мера пресечения, когда нельзя избрать иную, не связанную с содержанием под стражей, поскольку это не исключит возможность для обвиняемого скрыться, оказать воздействие на участников уголовного судопроизводства, иногда и продолжить заниматься преступной деятельностью.

-- Одна из версий появления выражения «басманное правосудие» гласит, что с введением судебной процедуры ареста Басманный суд определил лимит времени на каждое такое заседание в 30 минут.

-- Успеть рассмотреть дело об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу нужно в течение 48 часов с момента задержания подозреваемого -- удовлетворить ходатайство следователя об избрании меры пресечения, отказать, продлить или не продлить его срок до 72 часов. Даже если материал следователем представлен вовремя -- за восемь часов до истечения 48-часового срока задержания подозреваемого, судья с ним вовремя ознакомился, пришли вовремя все участники процесса, если не брать подготовительное время на ознакомление с делом, процедуру доставки подозреваемого, -- самый «простой» арест, где все документы составлены правильно, когда небольшой их объем, когда очевидно, что эту меру пресечения нужно избирать, потому что иной меры пресечения в данной ситуации закон не предусматривает, -- за полчаса судья никак не уложится.

По делу небольшой тяжести, где может быть назначено наказание в виде лишения свободы до двух лет, судья может в трех исключительных случаях избрать заключение под стражу в виде меры пресечения: если гражданин не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации, если у него нет документов, удостоверяющих личность, либо он скрылся и нарушил ранее избранную меру пресечения. Другого не дано, иначе человек точно скроется. Даже такие, не отягощенные процессуальными сложностями, решения занимают не менее часа -- если сам материал составляет, скажем, 30 листов, если адвокат, следователь, прокурор, подозреваемый будут по 10 минут выступать, судья исследует все материалы, удалится для вынесения постановления, напечатает его, затем огласит, разъяснит порядок обжалования, секретарь вручит всем участникам копии постановления.

А на тех громких процессах, о которых вы говорите, судьи иногда исследуют материалы по четыре-шесть томов, у обвиняемого по четыре-пять адвокатов. И это я не беру во внимание то время, которое требуется судье, чтобы написать постановление. Даже для того, чтобы их напечатать, требуется приличное время, прежде чем огласить постановление, нужно его прочитать и исправить опечатки. А потом, собственно, огласить. Какие уж тут полчаса?

"Пребывание в СИЗО наносит определенный отпечаток"

-- Решения об арестах и их продлении, которые принимают наши суды, очень часто критикуются не только общественностью, но Европейским судом по правам человека, поскольку многие вердикты, на его взгляд, выносятся без должной мотивации.

-- Думаю, что бесполезно, да и не нужно спорить с Европейским судом. Вообще с судом спорить не надо. Нужно уважать судебные решения, которые вступили в силу. Если мы будем обсуждать закон либо обсуждать вступившие в силу судебные решения, то тогда правового общества мы не достигнем. Когда граждане будут уважительно относиться к принятым судом решениям, тогда, наверное, и будет порядок в обществе, и будут достигнуты цели правосудия и правового государства.

Когда на улице совершают преступления -- воруют, грабят, даже убивают, у любого гражданина это вызывает определенную реакцию, особенно у потерпевших. А когда подозреваемые в суде, уже все по-другому. Во-первых, пребывание в СИЗО наносит определенный отпечаток, и внешне это проявляется -- это отсутствие воздуха, нормального питания, общения. Из-за самого нахождения вне свободы человек выглядит по-другому.

Я уверена, любому судье всех подозреваемых и обвиняемых жалко. И когда он перед тобой, ты знаешь, что сейчас он выйдет из зала судебного заседания, на него наденут наручники и в камеру уведут, в любом случае, ты его жалеешь. Но при этом судья смотрит и оценивает материалы, в чем он подозревается, как были нарушены права потерпевшего, что подозреваемый совершил. Люди попадают сюда, в зал судебных заседаний, не по воле судей, не по воле следователей и прокуроров, а, скажем так, в свете законных и обоснованных приговоров, в общем-то по своей вине.

Но при этом решения судьи об избрании или продлении меры пресечения, приговор в конце концов должны быть обоснованы таким образом, чтобы обвиняемый, подозреваемый или осужденный по крайней мере не ожесточался.

Если судьи формально подходят к разрешению вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или продления его сроков и решение не мотивировано, я думаю, что Европейский суд вправе высказываться о том, что решения нужно писать в соответствии с законом, в том числе и нормами международного права. Решения судей Басманного районного суда в части избрания меры пресечения практически не отменяются вышестоящей инстанцией. То есть судьи учитывают то, в чем человек обвиняется, и по делам небольшой тяжести и средней тяжести ни разу не допустили неоправданную строгость.

-- В каких случаях, например, Басманный суд отказывал следствию в аресте подозреваемых?

-- В этом году Басманный суд отказал в удовлетворении где-то семи ходатайств об арестах. Но я бы хотела рассказать об одном случае, который произошел в 2003 году. Термин «басманное правосудие» тогда уже звучал после тех громких арестов. Нам привезли подозреваемого в убийстве из больницы с тяжелейшей травмой ноги. Врачи дали заключение о том, что он нуждается в срочной госпитализации и с ним нельзя проводить судебно-следственные действия. Следователь ГСУ Генпрокуратуры РФ просил арестовать, но мы отказали. СМИ нас за это на следующий день тоже ругали. Прокуратура потом еще раз выходила с ходатайством об аресте, но мы опять отказали. Подозреваемый, кстати, никуда не скрылся, а когда этот обвиняемый поправился и мы его все же арестовали, Генпрокуратура впоследствии сама его отпустила.

Была история, когда милиционеры незаконно задержали подростка, надели на него наручники. В отношении этих милиционеров было ходатайство об избрании меры пресечения в виде ареста. Наш судья отказал. У судьи было убеждение, что эти сотрудники милиции -- правы они или не правы -- с учетом того, что они живут в Москве, длительное время здесь работают, об этом ЧП рассказали все СМИ, повлиять на расследование никак не могли, оснований предполагать, что они убегут, тоже не было. Все хотели, чтобы арест состоялся, но судья принял иное решение, и я полагаю, это было правильно, в рамках требований Европейской конвенции о защите прав человека и Европейского суда. Расследование, на мой взгляд, было проведено очень хорошо, процесс шел тоже при пристальном внимании общественности и СМИ. И это правильно, потому что нельзя людям, которые погоны надели, преступления совершать, потому что у них как раз обратная задача. Тем более нельзя такие действия совершать в отношении малолетних и несовершеннолетних. Суд дал оценку их действиям, и после приговора эти милиционеры были взяты под стражу в зале суда.

-- Много ли жалоб поступает на действия чиновников?

-- Я бы не сказала, что у нас сейчас обжалование действий должностных лиц велико. В 1994--1996 годах был поток дел, связанный с пропиской и регистрацией, поскольку регистрация носила разрешительный характер с определенными ограничениями, а теперь -- уведомительный. Есть жалобы на Федеральную миграционную службу, и они связаны с вопросами получения гражданства, признанием недействительным паспорта гражданина РФ, если при проверке он изымается, как выданный с нарушением закона. Такие дела почему-то обостряются в период выборов. К кандидатам, которые хотят стать депутатами различных законодательных органов, предъявляются определенные требования, избирательные комиссии могут проверять какие-то сведения. Такой случай был у нас в период последних выборов в Госдуму. В суд обратился один кандидат, которого исключили из списка зарегистрированных кандидатов, когда проверка установила, что его паспорт гражданина России был получен незаконно. Он доказывал, что он является гражданином России и прибыл на территорию страны законно до 1992 года, проживал постоянно на период распада СССР. Но не доказал.

"Кризис отражается"

-- Экономический кризис как-то отразился на судебных делах?

-- На работе суда кризис отражается. Одно из направлений -- это вопросы трудоустройства, поиска работы, сокращений и увольнений. То есть это круг вопросов, возникающих из трудовых правоотношений, -- дела о взыскании зарплаты, о восстановлении на работе. Второе направление -- кредитные правоотношения. В основном банками предъявляются требования о взыскании задолженности по кредитам, обращении взыскания на заложенное имущество. Такие дела еще два года назад не были особо острыми, потому что все-таки у граждан была работа. Даже если и не погашались в срок кредиты, то после взыскания в судебном порядке денежных средств процесс погашения кредитов проходил достаточно плавно. Дела о выдаче судебных приказов о взыскании задолженности по кредитам, выданным гражданам, занимают очень большой процент среди дел, рассматриваемых мировыми судьями судебных участков. Мировые судьи в прошлом году рассмотрели более 44 тыс. таких дел. Мне было интересно, есть ли смысл банкам обращаться в суд, если люди добровольно не погашают кредит. Банковские юристы говорили, что есть. Во-первых, если гражданин возражал против выдачи судебного приказа или стоял вопрос о его отмене (это бесспорное взыскание, упрощенная процедура судопроизводства), отменялось только где-то 2% судебных приказов, а погашались по исполнительному производству, при предъявлении судебного приказа к исполнению, порядка 50--70% кредитов. То есть суд работал не впустую.

Сейчас многие граждане теряют работу, и погашать кредит нет средств. Поэтому волна неплатежей захлестнула не только Москву, но Москву в особенности, потому что здесь основные крупные банки.

-- Насколько выросло количество трудовых споров?

-- Количество трудовых споров возросло резко. Например, у нашей судьи Надежды Чубаровой, которая рассматривает такие дела, в производстве на период первого полугодия 2008-го находилось одновременно около 40 дел. Перед новым, 2009 годом, видимо благодаря тому, что массовые сокращения и увольнения происходили в конце года, этой судье только в один день поступило 80 исков о взыскании заработной платы. За январь и февраль этого года ей в месяц поступало по 270--300 дел, и это кроме тех, которые уже находились в производстве. Это только трудовые дела.

Иски о взыскании заработной платы удовлетворяются, как правило, в 90% случаев, так же как и о восстановлении на работе. Вообще процент удовлетворения исков по трудовым спорам очень высокий. Полагаю, что за 70--80%.

"Так много говорят о телефонном праве"

-- Были ли случаи оказания давления на судей или угрозы в их адрес?

-- Все время, пока я работаю в суде, так много говорят о «телефонном праве». В начале 1990-х, когда я работала в Лефортовском районном суде и когда пошли массовые сокращения, на фоне зарождающейся демократии пошла такая волна, когда директоров предприятий мог избирать трудовой коллектив. А вы понимаете, как можно манипулировать трудовым коллективом для тех же захватов предприятий. Было очень много громких трудовых дел по всей Москве, когда решались вопросы о восстановлении на работе директоров крупнейших предприятий. Помню дела завода «Кристалл», когда директора менялись один за другим. Есть еще градообразующие предприятия, которые формируют бюджет Москвы. Но никто никогда мне не позвонил и не попросил «повнимательнее посмотреть» или какое-то конкретное решение принять.

Что касается известных громких дел, то на один процесс к нам в суд приходила народная артистка СССР, оформила личное поручительство. Судья его изучила, выслушала уважаемую народную артистку, приобщила к делу личное поручительство, но решение приняла самостоятельно. Вряд ли это можно расценивать как оказание давления на суд, потому что право обращаться с личным поручительством есть у каждого. Но допустить такую ситуацию, чтобы кто-то позвонил судье или председателю суда по какому-то делу, это просто исключено.

-- Как вы относитесь к современной судебной реформе?

-- Положительно оцениваю реформу с точки зрения материально-технического обеспечения судей. Работа судебной системы не должна зависеть от того, как с материальной точки зрения будет обеспечена эта работа. Во дворце правосудия человек должен понимать, что здесь будет принято судьбоносное для него решение. Атмосфера, в которой принимается судебное решение, тоже имеет значение для создания авторитета судебной власти. Компьютерная техника, программное обеспечение, ведение новых информационных технологий, создание сайтов судов очень положительно сказываются на производительности труда. Принятие закона о доступе граждан и организаций к информации о деятельности судебной системы также оказывает свое воздействие. И в нашем суде уже начата работа, чтобы граждане могли знакомиться с принятыми решениями.

Сейчас идет речь о создании приемных в судах, где бы с гражданами проводились консультации. С моей точки зрения, было бы правильно, чтобы судья мог общаться со сторонами по любому делу -- гражданскому, уголовному, административному -- только в зале судебного заседания. Это с позиции беспристрастности и независимости суда совершенно необходимое условие. Обеспечение подготовки судебного разбирательства нужно либо возложить на плечи помощников, либо правовая грамотность населения должна быть настолько высокой, чтобы люди не нуждались в консультациях. У нас же граждане часто не знают, как правильно написать заявление, сколько нужно экземпляров, на какие законы и статьи ссылаться, как обеспечить доказательства, каков размер пошлины, на какой счет ее перечислять.

Причина у всех этих проблем одна -- финансовая. Кто-то из европейских политиков уже высказывался, что государству обходятся дешевле выплаты по решениям Европейского суда, чем вложения в правоохранительную и судебную систему тех денежных средств, которые бы ликвидировали существующие недостатки.