Выдающийся исследователь русского авангарда Селим Хан-Магомедов считает, что решающим в формировании супрематизма как высшего в малевичском понимании стилевого модуля мироздания «было сочетание простых геометрических плоскостей с пространством (или с белым фоном как его символом)». То есть цвет, а тем более вещь, телесное мыслились как реципиенты, готовые покорно экспериментальной логике супрематизма подчиниться. Сам Малевич очень хотел, чтобы супрематизм покорил предметный мир. Потому художник с середины 20-х годов активно занимается проектированием трехмерных композиций в пространстве. В них плоскости превращаются в параллелепипеды, трапеции, активно взаимодействующие, прорастающие в сложные динамические конструкции. Эти конструкции-модели, в которых супрематизм завоевал-таки предметность, телесность, сам Казимир Северинович называл архитектонами (формулами архитектуры как таковой).

А существует ли промежуточная стадия поисков, когда беспредметная композиция, еще оставаясь очищенной пространственной идеей, все же обретает объем, фактуру, плоть? В творчестве Малевича, по справедливому суждению С.О. Хан-Магомедова, такого промежуточного звена нет. Однако благодаря кураторской воле и исследовательскому таланту Марины Лошак и ее сотрудников сегодня можно телесность бестелесного, предметный мир беспредметного в буквальном смысле восприять на ощупь. Пощупать. На «Винзаводе» в галерее «Проун» выставлены образцы вышивки начала прошлого века. Символистские стеганые миражи Веры Вульф, Марии Якунчиковой, Надежды Псищевой сменяются многоцветьем орнаментов, вышитых в начале XX века украинскими мастерами, изучавшими народные промыслы.

Самым впечатляющим считаю раздел, посвященный студии Александра Быховского. Преподаватель Госкурсов имени Н. Крупской Хамовнического отдела народного образования г. Москвы Быховский в конце 1920-х разработал целую теорию авангардной вышивки. Он считал, что новое понимание этого жанра отметет декоративность и сентиментальность, поможет принять вышивку основой нового конструктивного, «строительного», как он сам говорил, отношения к художественной форме. Тщательный подбор фактуры шитья, работа по развоплощению банальной предметности в абстрактные цветопространственные синкопы, выявление своего рода каркаса мироздания определяли педагогическую программу Александра Быховского. Его искусством вдохновлялся, между прочим, знаменитый психолог Лев Выготский. В статье «Графика А. Быховского» (1926) он писал о натуре, утрачивающей в игре линий «свою вещественную тяжесть, кору вещей», и сквозящем «истинном чертеже вещей».

Рассматривая в «Проуне» вышивки ученицы Быховского М. Петровой, испытываешь что-то сродни наваждению. Ты вроде бы видишь абстрактный чертеж, но он фактурен, объемен, предметен. Удивительное впечатление тактильной терпкости -- то самое недостающее звено, что соединяет супрематизм Малевича с архитектурой авангарда. Ту же тактильную терпкость ощущаешь и перед панно Нины Генке-Меллер и Александры Экстер. Дебютные для супрематизма как такового вышивки появились в середине 1910-х в мастерских украинского села Вербовка, где подруга Экстер Наталия Давыдова на основе изучения народного искусства создавала «новый тип художественных вышивок» (так написала о задачах артели Давыдовой Экстер). Представленные сегодня в экспозиции вышивки Экстер возродили по сохранившимся эскизам художники киевского Института декоративно-прикладного искусства и дизайна имени М. Бойчука. Реконструкция эта -- часть большого научно-исследовательского проекта, посвященного украинским центрам вышивки и шитья 1910-х годов. Кстати, именно киевские эксперименты Александры Экстер вдохновили Александра Быховского на создание студии.

По периметру выставочного пространства, оттиснутые к подоконникам жмутся образцы вышивки современных художников -- от Леонида Тишкова до Алисы Йоффе. В плане маэстрии, сделанности, работы наших современников чувствуют себя ну очень дальними родственниками тех вещей, что были созданы в первую треть прошлого века. Впрочем, критерии качества теперь другие. Пространственно-пластические проблемы решаются совсем не в первую очередь. На повестке дня наследующие поп-арту или концептуализму игры с эмблемами политики, социума, языковыми кодами культуры. Стилизация некоторых работ под наив и примитив подтверждает еще один статус вышивального искусства в культуре новейшего времени: этот статус сродни арт-брют, искусству маргиналов, людей с травмированной психикой.

Практически все амплуа искусства рукоделия XX столетия на выставке представлены. Ее можно считать принципиальной для истории современного искусства. Тем удивительнее, что, подобно другим проектам галереи «Проун», собрана выставка почти без участия государственных институций, стараниями частных коллекционеров. Потому закономерно, что в минувший четверг для них в галерее был организован вечер. Распорядителем был журнал для коллекционеров Art+Auction Russia, а бенефициантами -- Мария Салина и Сергей Кривошеев, специально на один день привезшие в «Проун» свое блестящее собрание искусства Серебряного века.