Лев Самойлович Осповат родился в 1922 году. В августе 1941-го ушел на фронт, провоевал до победы. Учился на историческом факультете МГУ, но стал не историком, а писателем -- переводчиком и истолкователем испаноязычной словесности. Переводил стихи Пабло Неруды, написал об этом чилийском поэте книгу (1961), составил его четырехтомник (1978--1979). Вышедшая в серии «Жизнь замечательных людей» биография Гарсиа Лорки (1965) стала весьма важным литературным и общественным событием. Лорка в ту пору был для просвещенного российского читателя едва ли не самым любимым иностранным поэтом ХХ столетия, почти в той же мере «своим», как его русские собратья-мученики. Поэзией, драматургией, эссеистикой Лорки Л.С. занимался и позднее -- им подготовлены наиболее представительные издания наследия великого испанского поэта (1975, 1986). В 1969-м появилась (тоже в «ЖЗЛ») биография мексиканского художника Диего Риверы. Итогом долгой увлеченной и тщательной работы Л.С. стала монография «Новый латиноамериканский роман 50--60-х годов» (1976; написана в соавторстве с женой, Верой Николаевной Кутейщиковой). Не менее важное место в штудиях (и жизни) Л.С. занимал Пушкин; статьи «Влюбленный бес». Замысел и его трансформация в творчестве Пушкина 1821--1831 гг.» (1986) и «Каменный гость» как опыт диалогизации творческого сознания» (1995) стоят внимания не одних профессиональных пушкинистов, но и куда более широкого читательского круга.

Перечень трудов Л.С. лишь слабо намекает на то удивительное обаяние, ту влюбленную верность литературе, то человеческое благородство, что в равной мере присуще его исследовательской прозе и его способу общения, манере говорить и, что не менее важно, слушать собеседника в застолье или докладчика в ученом собрании. К счастью, в позапрошлом году Л.С. опубликовал книгу «Как вспомнилось» -- свод мемуарных верлибров, в которых отчетливо слышен его свободный -- поэтический -- голос. Прошлое (детство, отрочество, военные годы, черный морок последних сталинских лет, «оттепель» и сменившие ее времена) здесь воссоздано с завораживающей точностью, но не только. Дела минувших дней (часто печальные и страшные) просвечены и словно расколдованы мудрым юмором, состраданием к людям, которым выпал ХХ век, непоказной верой в любовь, дружество, совесть, мысль, искусство. Не случайно книга эта не затерялась в сегодняшней колготе, но была приязненно встречена мало в чем схожими читателями и критиками.

Льву Самойловичу вспомнилось многое и разное, но одну очень значимую историю в книге своей он обошел. Она зафиксирована в других -- дневниковых и мемуарных -- источниках. В мае 1961-го года ближайший друг Л.С. Осповата Лев Зиновьевич Копелев дал ему (одному из очень немногих) рукопись своего друга, с которым он был в заключении. Прочитав, Л.С., кажется (оговариваюсь для корректности, хотя уверен, что все так и было), первым сказал: «Это гениально!» Рукопись называлась «Щ-854». Через несколько месяцев под заглавием «Один день одного зэка» она была передана Копелевым в «Новый мир». В ноябрьском номере журнала за 1962 год был напечатан «Один день Ивана Денисовича».

Два с лишком столетия назад Державин написал: В достоинство вменить я смею,/ Что знал достоинствы я чтить... Эту гордую, истинно высокую, поэтическую формулу с полным правом можно и должно применить к оставившему нас благородному и благодарному человеку, писателю, рыцарю -- Льву Самойловичу Осповату. Светлая ему память.