Борис ХЛЕБНИКОВ -- режиссер фильмов «Коктебель» (в соавторстве с Алексеем Попогребским), «Свободное плавание» (приз за лучшую режиссуру «Кинотавра-2006»), «Сумасшедшая помощь», одной из новелл киноальманаха «Короткое замыкание».

-- Если бы у вас была возможность реформировать современное российское кинопроизводство, кинопрокат, что бы вы сделали? Что, по-вашему, нужно менять, чтобы нормально работал авторский кинематограф?

-- Я не знаю, что нужно менять. Мне кажется, у нас все происходит закономерно. Нашему прокату всего лет десять, если считать с той поры, когда появилось хоть какое-то количество кинотеатров, где можно показывать кино. И для меня очевидно, что первые опыты всегда такие... железобетонные. Когда строишь производство, видимо, сначала нужно выстроить полный цикл. Наладить систему проката независимо от качества фильмов, и только научившись работать с большими проектами для всех, можно перейти к тому, чтобы начать выпуск специализированной продукции -- построить цех фильмов для женщин, например. Ну и в самый последний момент деньги доходят до конструкторского бюро, то есть до авторского кино.

Нужны какие-то очевидные вещи. Должны быть специальные кинотеатры. Это первое. Тогда появляется прикормленный зритель. Вспомним, как работал Музей кино, когда он был. Билеты надо было за три дня покупать, и ты совершенно четко знал, что будешь сидеть в зале с людьми, которые, как и ты, адекватно реагируют, внимательны, досидят до конца. То есть ты смотришь кино практически в компании друзей. Туда можно было приходить, даже не зная заранее, на что ты идешь, -- среди пяти-шести сеансов точно найдется тот, который тебе интересен.

В обычном прокате можно делать то же самое, если фильм -- пусть даже на одном сеансе -- идет в течение года. За это время фильм, если он хороший, только набирает свою аудиторию за счет сарафанного радио.

-- А кто, по-вашему, должен это делать? Государство, создавая сеть социальных кинотеатров? Рынку, то есть коммерческим, частным кинотеатрам, это ведь невыгодно?

-- В том-то и дело, что это выгодно, просто этим никто не занимается. Было два прецедента. Во-первых, одним залом показывали фильм «Фейерверк» Такеши Китано, раз в неделю, по субботам, но год -- и он собирал все больше и больше публики, его прокатчик Сэм Клебанов получил в результате очень приличные деньги. Второй пример -- «Матч Пойнт» Вуди Алена. Сначала напечатали одну копию, потом две, потом пять, и снова сборы были довольно большие. Значит, это работает. Пока до этого просто руки не доходят, еще с основным бизнесом не все в порядке. А вот государству лучше никуда не влезать, будет только хуже.

-- А деньги вам на кино кто будет давать?

-- Я имею в виду в прокат. Не дай бог, начнется система квотирования, это только навредит всей индустрии.

-- А не думаете ли вы о том, чтобы искать свою публику?

-- Нужно просто делать то, что тебе интересно. Как только начинаешь прислушиваться к публике, начинается фальшак. Это просто счастливая особенность какого-нибудь, к примеру, Спилберга, что ему интересно снимать про гигантскую акулу или про инопланетян, он счастливо в это играет, как ребенок, и это его счастье транслируется зрителям, потому что он это искренне любит. А мне, к сожалению...

-- ...интересно про белорусского гастарбайтера.

-- Ну да. Тут уж как вышло. Если я буду себя корежить и снимать про акул, хорошо не получится, мне это не очень интересно.

-- Павел Лунгин на «круглом столе» в Сочи говорил о том, что в современной российской культуре есть некий системный сбой из-за громадной разницы между тем, что любит интеллигенция, и тем, что интересно массовой публике. Потому у нас и нет мейнстрима, середины, а есть крайности -- либо авторское кино, которое не нужно народу, либо попса. Нужно, говорил он, создавать мейнстрим, заполнять эту культурную брешь.

-- Я совершенно не верю в то, что можно искусственным образом создать мейнстрим. Вот счастливым образом замечательное авторское кино «Бумер» оказалось мейнстримом. Но это авторское кино, и получилось оно только из-за личности самого Петра Буслова. Нельзя создать десять таких фильмов, не получится, будет подделка. Это заложено в возможностях человека -- один умеет со стадионом разговаривать, другой нет. Возьмем, например, Светлану Бычкову, она делает фильм «Питер FM», и он оказывается интересен огромному количеству людей, это ее особенность. А вот пресловутая «Любовь-морковь» -- это же фигня, это только подделка под что-то настоящее... И чем она сократит эту дистанцию между народом и интеллигенцией, то есть, может, и сократит, только не в ту сторону... И зачем это надо?

-- Сейчас много говорят о кризисе, о сокращении господдержки, об уходе инвесторов. Вас это как-то касается, или вы считаете, что это дело продюсеров, а вы готовы снимать и за меньшие деньги?

-- Да, я, конечно, готов снимать и за меньшие деньги, я готов каким угодно образом снимать, но то, что мне интересно. Это давно по всему миру происходит. Даже таких режиссеров, как Джим Джармуш и Вуди Ален, уже не продюсируют в Америке, им дают деньги европейские фонды.

-- Но вы из компании новых молодых режиссеров, драматургов, актеров, которые, как кажется, понимают друг друга, являются в чем-то единомышленниками. У вас нет желания объединиться, защитить свои интересы, создавать свои структуры? Или вы решительно против всякой общественной деятельности? Какова ваша позиция как кинематографиста?

-- Быть может, до этого съезда СК, выдающегося, у меня и были какие-то подобные амбиции, но сейчас я не готов ни с кем объединяться, после того, что произошло. Мне кажется, со всех абсолютно сторон это так некрасиво...

-- А свою общность, свою партию вы не хотите создать?

-- Нет, я не готов. Я не хочу заниматься административной деятельностью. Может быть, пока. Возможно, когда мне придется защищаться... Но пока меня устраивает, что раз в два года я снимаю кино, а параллельно зарабатываю деньги чем-то другим. Я достаточно независимо существую...