«Посредник» заметного грузинского режиссера Дито Цинцадзе -- шпионская чернуха с невероятно запутанным сюжетом. Не будучи особенно оригинальным, «Посредник» привлекает мороком, появляющимся за счет мучительно-минималистической манеры и бесчисленных флешбэков. В тбилисском театре убит английский журналист Стивен. В преступлении оказывается замешана куча народу -- от мелких грузинских жуликов до шишек международной разведки. Жертву -- и это в «Посреднике» самое приятное -- играет замечательный шотландец Юэн Бремнер, известный ролью наркомана Мотыги в «Трейнспоттинге» Дэнни Бойла, а в роли истеричной беременной жены одного из преступников мелькает Дина Корзун.

«С Новым годом!» швейцарца Кристофа Шауба -- довольно безликая меланхолическая мелодрама, снятая по набившей оскомину модели: «судьбы нескольких одиночеств сплетаются за один вечер». В новогоднюю ночь жители Цюриха сталкиваются со всяческими неприятностями. У дамы средних лет уходит муж, а у старичка убегает любимая собака. На аутиста, мирно строящего деревянный кораблик, соседка бросает малолетнюю дочь, а он понятия не имеет, что с ней делать. Двое полицейских патрулируют веселящийся город, но не могут забыть о своих разбитых сердцах, и так далее.

Чрезвычайно мутная картина -- израильская «Муки в огне», снятая эмигрантами из России Славой и Линой Чаплин. Двадцать лет назад Муки уехал из Израиля в Норвегию, где из истеричного еврейского мальчика превратился в мрачного неудачника с внешностью викинга-алкоголика. Однажды его будит звонок с сообщением о кончине матери, и Муки начинает вспоминать свою жизнь с детства до расставания с семьей. Фильм -- рассказ то ли о сексуальном становлении, то ли о ранах холокоста, то ли о том, что с близкими сложно, но они всегда помогут. Кажется, сами супруги Чаплин не могут решить, о чем речь, и от этого раздражающе суетятся на крохотном пространстве. Под конец герой пытается изнасиловать мать и выходит на улицу в форме СС, но ни тем ни другим никого особенно не удивишь.

Гораздо большую симпатию вызывает «Чудо» Александра Прошкина. Автор замечательного перестроечного фильма «Холодное лето 53-го», Прошкин стал в основном сериальным режиссером, лишь изредка всплывая в кино -- последний раз с деревенской драмой «Живи и помни» по Валентину Распутину. Эту народническую линию отчасти продолжает философическая фантазия по мотивам некоего реального случая, происшедшего в 1956 году. При участии признанного мастера многозначительности сценариста Юрия Арабова религиозный анекдот про застывшую на три месяца без движения деву превращается в своего рода «Каменного гостя». Взбалмошная дуреха Таня снимает икону святого Николая, чтобы потанцевать с ней вместо другого Коли -- бывшего возлюбленного из большого города, и окаменевает за святотатство. С фактом чуда -- наглядного и не сдвигаемого даже при помощи молотка и стамески -- приходится разбираться не только жителям городка, но и на областном и даже государственном уровне. История развивается в обаятельную притчу о том, что чудеса всегда неуместны, вне зависимости от того, строишь ли ты социализм, семью или Царствие Небесное. Но, не выдерживая иронической интонации, Прошкин и Арабов таки напускают под конец диссонирующей с остальным фильмом мистической мути -- вплоть до голубей, стучащихся к Тане в окно психушки, намекая на близость Святого Духа. Несмотря на путаность, в фильме есть много замечательного: гротескный Хрущев, лично разбирающийся с диверсией провинциальных мракобесов; областной журналист в исполнении Константина Хабенского, изрекающий совершенно гайдаевские фразы вроде «комсомолки не воскресают»; и главное, Сергей Маковецкий в роли представителя по делам религии, играющий ласковую гнусность так, как никто, кроме него, это не умеет делать.

На фоне всей этой межеумочности (включая и симпатичного Прошкина) еще великолепнее выглядит «Мелодия для шарманки» Киры Муратовой. Как это ни странно для великого одесского мизантропа, новый фильм Муратовой -- святочная история, довольно зловещая, но соблюдающая почти все законы слезливого жанра. Помня о том, что Муратова -- один из самых жестких режиссеров в мире, каждый раз забываешь и заново удивляешься, когда она оказывается и одним из самых нежных. Смотря «Мелодию для шарманки», снова ощущаешь это удивительное противоречие. История про двух пухловатых, как барочные херувимы, и слегка умственно заторможенных сирот Никиту и Алену, сбегающих из детского дома в соседний город в поисках своих отцов, трогает не хуже, чем Андерсен или Диккенс. Понятно, что пересказ сюжета в фильмах Муратовой для понимания их сути ничего не дает, а манера тут примерно та же, что и в ее последних картинах (например, в недавнем «Два в одном»). В этих последних фильмах хотя и меньше блеска, чем у Муратовой 10--20-летней давности, но произошло что-то очень важное: мир в восприятии Муратовой не стал менее нелепым и беспросветным, однако она это ему будто бы немножко простила. Оказалось, что для него возможно очень несовершенное, но искупление. В «Мелодии» главными героями стали дети. В ее мире они оказались где-то посредине между людьми и животными. В отличие от взрослых и подобно животным они при всей механистичности существования умеют страдать. Раньше герметичный муратовский мир немного приоткрывался только при появлении лошадей и собак. Тут у него, кажется, появляется еще один шанс.