Полторы недели в Большом театре сражались за призы 120 артистов из двух десятков стран. Основанный 40 лет назад московский конкурс сейчас не так котируется в мире, как в первые годы его существования -- тогда за наградами приезжали и французские этуали, и лидеры американского балета. Сейчас же участники делятся в основном на две группы -- это народ постсоветского пространства, где еще остались сильные, основанные на русской классической традиции школы (Украина, Белоруссия, Казахстан), и артисты из Юго-Восточной Азии, в свое время позвавшие на работу лучших российских учителей и теперь завоевывающие мир. В ситуации, когда престиж балетной профессии в Европе падает (девочки еще стремятся в училища, в мальчишеские классы конкурса практически нет), Азия начинает побеждать артистизмом и выучкой, что и проявляется на каждом из балетных соревнований.

Направление главного удара

Жюри не поскупилось на награды -- многие премии поделены меж двумя конкурсантами, и оттого лауреатов чуть не вдвое больше, чем предполагалось. (Первое место должно было принести участнику из младшей группы 5 тыс. долл., из старшей -- 7 тыс.; второе место -- 4 тыс. для малышей, 5 тыс. для взрослых, третье -- 3 и 4 тыс. соответственно; теперь эти деньги делят иногда на двоих, а иногда и на троих.) С первого тура было ясно, что в младшей группе (ученической) основное сражение происходит меж девушками, в старшей (18--26 лет) -- меж молодыми людьми. Да, радовал публику лихими полетами над сценой и улыбкой до ушей 14-летний темнокожий португалец Марселино Самбе, но, дружно отхлопывая ладони, когда мальчишка изображал Колена из «Тщетной предосторожности» (а полосатый жилет наводил на мысли о бразильских телесериалах) или Раба из «Корсара» (с отличным подростковым прямодушием презирая все вносимые взрослыми эротические изгибы в этой партии), обсуждал собравшийся в зале народ все-таки не его.

В младшей группе в бой за награды шли выпускницы Московской академии хореографии, в жюри сидела ректор академии Марина Леонова, и главный вопрос стоял так: достанется ли хоть что-нибудь не ее ученицам. Ну «золото» чужакам не досталось.

Соревнования идут в двух разрядах -- соло и дуэт, и в первом из них лучшей была названа Анжелина Воронцова, во втором -- Анастасия Соболева. Первая из девушек уже успела оказаться в центре неприятной истории: год назад, после победы на пермском конкурсе, студентка воронежской школы была приглашена доучиваться в Москву, и только что ставший худруком балета в Музыкальном театре Сергей Филин договорился с ней, что по окончании школы танцовщица придет работать именно в этот театр. Год Музыкальный рассчитывал на нее и ее заранее рекламировал -- теперь же выпускница убегает в Большой. Понятно, что рыба ищет где глубже и т.п. и что Филин сам виноват, не зафиксировав договоренность в письменном контракте (классическая наша проблема), но начинать карьеру таким образом как-то некрасиво. Если же отвлечься от внесценической истории и говорить только про танец, то Воронцова представляет собой артистку с крепкой техникой и несколько вальяжной манерой, иногда напоминающей Анастасию Волочкову. (Ее дуэт с Артемом Овчаренко, что в конкурсе официально не участвовал и получил только приз «за партнерство», напомнил, как когда-то Волочкова выходила с Николаем Цискаридзе -- точно такое же невыгодное сравнение для балерины.)

Реальной соперницей Воронцовой была японка Канеко Фуми, выписывающая вязь вайноненовского «Щелкунчика», как строгую иероглифику, «благородство и сдержанность» был ее девиз. Ей досталась лишь вторая премия. «Золото» же Анастасии Соболевой в «дуэте» изумило зрительный зал -- девушка запомнилась лишь крайней худобой (когда видны все сочленения суставов) и тем, что в этих суставах ее руки болтались, как на гвоздик повешенные. При этом нельзя сказать, что нынешний выпуск МГАХ, штурмом взявший младшую группу, безнадежен: получившая вторую премию Дарья Хохлова очень неплохо показалась в редком па-де-де из «Сатаниллы» -- хореография, чуть жеманная и весьма приторная, была воспроизведена с ясным ощущением игры. Не кукольная барышня была на сцене, а барышня, играющая в куклы; чувство стиля в Большом (а туда девушку, кажется, берут на работу) нечасто встречается.

В старшей группе лидеры были ясны еще даже до начала показов, стоило лишь посмотреть список участников: солист Мариинского театра Владимир Шкляров и солист Национальной оперы Украины Андрей Писарев. Лирик и брутальный виртуоз -- классический расклад, необходимый для раскола зала на группы болельщиков и создания конкурсной интриги. Следить за их выступлениями было захватывающе интересно -- примерно как за гонками «Формулы-1». Вот наошибался в первом туре Шкляров -- и болельщики ахнули: ох, вдруг во второй тур не выпустят? Ничего, прошел -- и во втором Писарев, решив вытворить очередной головоломный трюк (не предусмотренный каноническим текстом вариации), грохнулся так, что все испугались, не сломал ли чего. Нет, встал, разозленный ушел за кулисы, вышел снова, уже без музыки, чтобы повторить последнюю часть выступления, -- и снова упал на том же самом трюке! Теперь уж пришел черед украинцам переживать, пройдет ли их герой в третий тур. Уф-ф, пропустили. Глядя друг на друга, все время оценивая, кто лучше, лидеры перенимали качества друг друга -- и во втором туре Шкляров показал, что он и виртуозничать может, специально выбрав лихую вариацию из «Конька-Горбунка», полную мелких заносок и прыжков, а Писарев в третьем туре добавил своему Базилю тонкости жеста и отточенности стиля. Что в результате оставалось делать жюри? Премию поделили на двоих, в разделе «соло» два золотых лауреата.

Девушка же в разряде «соло» «золотая» одна -- Мария Семеняченко из Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Ее успех -- пример того, как на конкурсе (где прежде всего оценивается, кто быстрее-выше-сильнее) иногда побеждает чистый стиль. В первом туре она не вертелась штопором в вариации Китри, а танцевала редчайшую «Печальную птицу» Голейзовского (никто более из полусотни конкурсанток ее не выбрал), во втором вышла в не менее редкой вариации из «Пахиты» -- не атакующей, а тихой, торжественной и горделивой. Очевидная Одетта, белый лебедь, девушка с даром переживания Чайковского, а не сражения публики боевым Минкусом -- безусловное открытие конкурса. Как и получившая «золото» в дуэте китаянка Гуан Вентинь -- совершенно прозрачная, бесплотная Жизель, в руках своего партнера Синь Лянь (получившего вторую премию) будто вовсе не касавшаяся земли -- в поддержках ее стопы подрагивали, как листья от дуновения ночного ветра.

Потери конкурса

На всех соревнованиях бывают невезучие участники, выбывающие незаслуженно рано, но на соревнованиях артистических, где жестких критериев все-таки нет, исчезновения из списков некоторых имен особенно заметны и особенно обидны. «Вылетевшая» после первого тура полька Ига Крата -- она танцевала нежнейшего Баланчина, танцевала его так, как у нас не танцуют, воздушно и самозабвенно. Наши девушки все напоминают про родство мистера Би с русским императорским балетом, добавляют ему значительности, мощнее фиксируют позы. Здесь же была поэма побега от этой самой императорской тяжести; ну и обошли девушку суровые коллеги, лабавшие парадную классику. После второго тура в списках не оказалось Михаила Кочана -- танцовщик Большого, год назад окончивший Вагановское училище, пропевал каждое движение в выбранной им вариации из «Раймонды», в то время как соперники старались изобразить грузовые вертолеты. И также в третий тур не выпустили замечательного корейца -- Парк Кви-соб не только безупречно сыграл со своей партнершей в «Тщетную предосторожность», но и бойко оттанцевал в качестве современного номера карменистую женскую вариацию. То ли высоконравственное жюри смутило переодевание (от веку существующее в балете, в той же самой древней «Тщетной» одну из женских ролей всегда исполняет мужчина), то ли, по слухам, танцовщик получил травму и заведомо выйти в третий тур не мог. Но последнее объяснение странно -- ну хорошо, он не танцевал бы в финале, но право-то на выход в финал (и соответственно на диплом конкурса и тысячу долларов) имел? Но на этом конкурсе никто ничего не объясняет.

Ужасы нашего городка

Про работу оргкомитета можно рассказывать анекдоты, но для участников эти дурацкие истории означают приключения весьма неприятные. Вот посадили за звуковой пульт какого-то энтузиаста, и он во время выступления Марии Мишиной и Дмитрия Загребина вырубил музыку посередине. Видимо, решил, что после того как они станцевали по вариации, кода им не требуется. Артисты дотанцовывали в полной тишине (и неплохо получилось, третья премия за дуэт в младшей группе и первая в старшей соответственно). Во время выступлений Дарьи Хохловой (ее партнер Дмитрий Хамзин в конкурсе не участвовал) музыка прервалась, артисты танцевали в тишине, потом она запустилась снова... Право, бедные конкурсанты могли инфаркт получить, и я не удивлюсь, если звукорежиссер после встречи с ректором МГАХ (а это выступления ее питомиц подпортило) сможет исполнить партию Фаринелли.

Но некоторым повезло еще меньше -- как танцовщику Мариинского театра Максиму Зюзину, например. У него приняли документы на конкурс, человек полгода готовился, а потом оргкомитет спохватился, что возраст артиста чуть-чуть превышает предельный. Понять это в момент подачи документов было, конечно, невозможно. И все, молодого человека из конкурса вычеркнули, но на сцену он все равно выходил, потому что его партнерша участвовала, не мог же он ее подвести. А киевской студентке Дарье Олефиренко сначала сообщили, что она прошла в третий тур (и ее имя было в официальном пресс-релизе), а потом сказали: ах, извините, мы ошиблись, вы более не участвуете. Ситуация становится особенно пикантной, если учесть, что Олефиренко в младшей группе составляла реальную конкуренцию московским ученицам.

Не позаботился оргкомитет и о сверке текстов -- и одна и та же вариация в исполнении артистов из разных стран сначала шла под авторством Петипа, потом Горского, затем их обоих. (Когда объявлялась очередная версия, в зале, заполненном знатоками и фанатами, возникал хохот.) Зато признал возможным исполнение в качестве классической вариации «Щелкунчика» Валентина Елизарьева, хотя многолетний правитель минского Большого театра нашпиговал текст массой опасных для жизни балерины и просто порнографических на вид поддержек. (Впрочем, Елизарьев -- традиционный член жюри, и бедная девушка Екатерина Олейник даже получила третью премию за все свои мучения.) Но, с ужасами и хохмами, с триумфами и слезами, XI конкурс завершен. Теперь балетный мир будет отсчитывать следующие четыре года до конкурса XII.

Награды XI Международного московского конкурса артистов балета и хореографов

Младшая группа

1-е место

Анжелина Воронцова (МГАХ)

Анастасия Соболева (МГАХ)

2-е место

Ким Ки Мин (Корея)

Марселино Самбе (Португалия)

Канеко Фуми (Япония)

Дарья Хохлова (МГАХ)

Эллис Ши (Канада)

Ханна Шиллер (США)

3-е место

Дарья Бочкова (МГАХ)

Ксения Жиганшина (Петербургская школа им. Якобсона)

Эмили Кадов (США)

Мария Мишина (МГАХ)

Дмитрий Соболевский (Красноярское хореографическое училище)

Окава Койя (Япония)

Старшая группа

1-я премия

Гуан Вентинь (Национальный балет Китая)

Дмитрий Загребин (Большой театр)

Андрей Писарев (Национальная опера Украины)

Мария Семеняченко (Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко)

Владимир Шкляров (Мариинский театр)

2-я премия

Оксана Бондарева (МГАХ)

Нина Гольская (Большой театр)

Дон Хун Ли (Университет Се-Жонг)

Синь Лянь (Национальный балет Китая)

Косуке Окумура (Балет Джинуши Каору)

Александр Смольянинов (Большой театр)

Ким Ли Хве (Национальный балет Кореи)

3-я премия

Михаил Крючков (Большой театр)

Екатерина Олейник (Большой театр Беларуси)

Эльдар Сарсембаев (Алма-Атинский театр оперы и балета)

Светлана Свинко (Красноярское хореографическое училище)

Михаил Тимаев (Казанский театр оперы и балета)