Из шести членов Малого жюри премии «Национальный бестселлер» трое проголосовали за роман Андрея Геласимова «Степные боги». По одному голосу получили Сергей Носов («Тайная жизнь петербургских памятников»), Сергей Самсонов («Аномалия Камлаева») и Александр Снегирев («Нефтяная Венера»). Баранки получили наиболее раскрученные претенденты Илья Бояшов («Танкист, или «Белый тигр») и Герман Садулаев («Таблетка»).

Фортуна оказалась благосклонной к Геласимову (с чем его и поздравляем, ибо больше не с чем), хотя любой иной результат был бы столь же случаен и нелеп. Изобилие премий не может компенсировать недостачи достойных (или хотя бы пристойных) текстов -- речь идет отнюдь не о «Нацбесте» с его особенной гордостью, но обо всем наличествующем литературном пейзаже. Поскольку «браниться» на наше одичание бессмысленно и скучно (а по второму-третьему разу -- вовсе невыносимо), отсылаю любопытствующих к своим отчетам о коротких списках того же «Нацбеста» и «Большой книги» (см. «Время новостей» от 17 апреля и 27 мая). Следующим номером нашей головокружительной эстрадно-цирковой (литературно-премиальной) программы значится объявление длинного списка «Русского Буккера» (обычно это происходит на рубеже июня--июля) -- если не свершится чудо (а с чего бы?), предложат нам хлебать те же суточные щи.

Некогда живой и обаятельный прозаик, а ныне свежий кавалер (виноват, лауреат) «Нацбеста» патетически возвестил граду и миру: «Эта победа не моя, это общая победа в той войне, которую мы выиграли пятьдесят лет назад». Кому как, а мне кажется, что по уровню оскорбительной пошлости речение сие даже превышает слоган, украсивший обложку «Степных богов». (Там «Эксмо» приравняло своего автора к Толстому, Достоевскому и Шолохову, на произвол издателей Геласимов теперь стыдливо жалуется.) Примерно в ту же цену геласимовские рассуждения об оздоровлении общества и литературы, исчерпанности "модернизма" и торжестве "реализма". Дипломированный и остепененный филолог мог бы изъясняться пограмотнее. (Это все-таки несравнимо легче, чем пухлые романы ваять.) Впрочем, если Геласимов именует «реализмом» сочинения Юрия Бондарева и Бориса Васильева (которых ныне признал своими учителями), то не затевать же с ним «ученую» дискуссию, не напоминать же, что по-русски писали совсем недавно (умолчим о временах баснословных) Солженицын, Астафьев, Абрамов, Можаев, Давыдов, Трифонов, Владимов...

Геласимов сообщил в интервью, что кто-то недоволен его «реализмом». (В сфере публицистической уроки Бондарева освоены им на пятерку.) В оны годы (те самые 70-е, проза которых служит Геласимову путеводной звездой и объектом невольного пародирования) написал Андрей Вознесенский стихи о базаре, где с равным успехом продается «клееночный реализм и модернизм клееночный». Актуальное, заметим, сочинение.