Весь вчерашний день функционеры партии «Единая Россия» обсуждали, что им теперь делать с президентом Башкирии Муртазой Рахимовым, который накануне позволил себе крайне нелестные высказывания в адрес «медведей». Сам г-н Рахимов является членом партии власти и даже ее руководящего органа -- высшего совета. Поэтому после его скандального интервью газете «Московский комсомолец», содержащего фактически обвинение против «Единой России» в реставрации однопартийности, партийные товарищи одного из патриархов российской региональной политики решали, не пора ли его из партии исключить.

После нескольких возмущенных реплик с мест и из центра председатель высшего совета «Единой России», спикер Государственной думы Борис Грызлов объявил, что «никаких скоропалительных выводов, в том числе и исключения (Муртазы Рахимова. -- Ред.) из партии, безусловно, не последует». Спикер дал понять, что партия терпима к любой критике, но пообещал обязательно встретиться с г-ном Рахимовым, чтобы «получить от него разъяснения по той позиции, которую он (Рахимов) высказал на страницах газет».

Муртаза Рахимов, президент Башкирии с 1993 года, остается живым олицетворением российского федерализма -- он был одним из тех, кому Борис Ельцин сказал в начале 1990-х: «Берите суверенитета столько, сколько сможете унести». Разговорам об отставке бессменного главы республики уже не меньше шести лет. На выборах в 2003 году ему впервые пришлось выдержать серьезную атаку со стороны одной из московских групп влияния, выставившей и поддержавшей против него кандидатуру местного предпринимателя Сергея Веремеенко. Для победы Муртазе Рахимову даже понадобился тогда второй тур. С тех пор разговоры о скорой смене власти в республике практически не ослабевали, но в 2006-м г-н Рахимов неожиданно для многих получил одобрение президента Владимира Путина на продление полномочий до конца 2011 года.

Это оказалось итогом определенного компромисса: в течение последних нескольких лет правящая в Башкирии группа уступила значительную часть экономических активов региона, которые до поры не без основания считала своими. В итоге схема отношений Башкирии с Москвой приблизилась к той, что выстроена в послевоенной Чечне, -- хотя, сравнивая, нельзя ни на минуту забывать о том, что Башкирия в отличие от Чечни регион не дотационный. Но чеченская модель, похоже, кажется кому-то в Москве чуть ли не идеальной. Политическая власть в регионе вкупе с социальными обязательствами и обеспечением правильного голосования на федеральных выборах остается местной элите. Первое лицо региона отвечает за все это лично перед первыми лицами страны. При этом наиболее привлекательные экономические активы (в случае Чечни -- местная нефть, в случае Башкирии -- весь огромный спектр добывающей и перерабатывающей промышленности, банки и сельское хозяйство) отходят под контроль центра. В той или иной степени, но чем больше, тем лучше.

Примерно в этом же суть тлеющих интриг и постоянно возникающих слухов о возможной замене других региональных «зубров» -- мэра Москвы Юрия Лужкова и президента Татарстана Минтимера Шаймиева: грубо говоря, «зубры» должны либо поделиться, либо подвинуться, уступив дорогу более удобным политикам. Башкирию в течение нескольких последних лет успели гораздо дальше «продвинуть» по пути «правильного» распределения экономических ресурсов, чем Москву и Татарстан. При этом в кадровом отношении Башкирия (как и Москва с Татарстаном) пока стоит насмерть: ключевые замены продолжают анонсироваться, но не происходят.

В конце прошлой недели поволжские «титаны» Рахимов и Шаймиев практически одновременно обозначили свои политические планы: Минтимер Шаймиев собирается доработать до конца свой текущий срок и уйти в отставку с 2011 года, Муртаза Рахимов также не собирается оставаться у власти дольше текущего срока. «Абсолютно нет у меня желания бесконечно продолжать. Доработаю свой срок и уйду на пенсию. Я уже многим, наверное, надоел. Очень важно вовремя уйти самому», -- сказал г-н Рахимов.

Готовность к скорому уходу с поста не помешала, а может быть, и помогла Муртазе Рахимову сделать серию резких политических заявлений. Он не стал вновь поднимать любимую ветеранами российской региональной политики тему возвращения к выборам губернаторов вместо их фактического назначения главой государства. Несколько месяцев назад Дмитрий Медведев ясно дал понять, что сторонники этой точки зрения могут не откладывая писать заявление об уходе, а башкирский президент собирается пока оставаться в должности, пусть и до конца текущего срока. Но критика, которую он уверенно обрушил на сложившуюся в России политическую систему, оказалась по нынешним меркам сокрушительной. «Возьмем Госдуму. Разве это парламент? Стыдно смотреть. Население же смеется, когда голосуют в пустом зале, словно на пианино играют!» -- сказал, в частности, президент Башкирии, имея в виду широко распространенный в Госдуме прием голосования депутатов за своих отсутствующих коллег по фракции. Страна, по мнению Муртазы Рахимова, отходит от демократизации, уровень централизации выше, чем в советские времена, региональные кадры пользуются обидным недоверием.

Здесь президент Башкирии затронул тему, несомненно болезненную для многих регионов России: он заговорил о практике назначения в региональные управления федеральных органов специалистов из центра вместо местных. Напомним, Дагестан только что пережил полугодичный скандал, связанный ровно с таким назначением нового главы УФНС по республике, и добился-таки назначения из местного кадрового резерва, но, кажется, здорово подорвал при этом доверие Москвы к местному руководству. Дагестан, к слову, относится к числу регионов, где федеральный центр явно хотел бы усилить свое присутствие, в том числе и в части доступа к привлекательным экономическим ресурсам -- несмотря на неизменную политическую лояльность к Москве, Дагестан в хозяйственном и внутриполитическом плане с начала 1990-х годов реально остается едва ли не самой автономной из всех кавказских республик.

Г-н Рахимов затронул и предельно конкретный аспект собственно башкирской кадровой политики. Во-первых, он опроверг версию, будто своим преемником считает сына Урала или нынешнего премьер-министра Раиля Сарбаева. Во-вторых, заявил, что «человека извне республика не примет». А в-третьих, оставил за собой право определиться с наследником до истечения полномочий. Президент республики допускает, что его наследником может оказаться и не башкир, но башкирский язык он, по мнению г-на Рахимова, знать обязан.

Даже сдержанный на фоне своих возмущенных однопартийцев Борис Грызлов счел необходимым намекнуть башкирскому лидеру, что незаменимых нет. Спикер рассказал, что в ближайшее время намерен обсуждать кадровую проблему с премьер-министром страны Владимиром Путиным, и напомнил о проекте «Профессиональная команда страны», который, по словам г-на Грызлова, уже позволил подобрать «300 первых претендентов на всевозможные должности». А первый замсекретаря президиума генсовета «Единой России» Андрей Исаев, ответственный в партии за идеологию, попытался иронизировать насчет того, что призыв к многопартийности и децентрализации раздался из уст регионального лидера, у которого в региональном законодательном собрании «Единая Россия» занимает 90%, а в Думе -- всего 70%. Г-н Исаев как раз и считает, что башкирского лидера, оскорбившего партию, надлежит из нее исключить. И уж во всяком случае президент Башкирии не в праве больше рассчитывать на партийную поддержку.

Г-н Исаев, видимо, не заметил парадокса, содержащегося в его собственной реплике: 90% в парламенте Башкирии «Единая Россия» имеет потому, что башкирская «Единая Россия» -- это и есть Муртаза Рахимов. Для которого она, к слову, является не первой партией власти: с 1974 по 1991 год этот политик состоял в КПСС, которая была гораздо более глубоко эшелонированной социальной институцией, чем «Единая Россия». Но растаяла как дым вместе со страной, в которой считалась «руководящей и направляющей». Кроме местной «Единой России» Муртазу Рахимова тем временем собирается поддержать Ассамблея народов Башкортостана, созыв которой намечен на 11 июня.