О состоянии российского телевидения и перспективах его развития корреспондент газеты «Время новостей» Максим БАЛУТЕНКО беседовал с президентом Академии российского телевидения Владимиром ПОЗНЕРОМ.

-- Что произойдет с российским телевидением в ближайшие годы?

-- Я не очень большой любитель прогнозов, но думаю, что в ближайшее два года ничего кардинального не произойдет.

Но вот в ближайшие пять лет кое-что случится.

Все-таки должна быть сломана существующая рекламная монополия в лице «Видео Интернешнл». Нынешняя ситуация -- серьезный тормоз на пути развития телевидения. И более того, это тормоз на пути развития свободы, поскольку если ты зависишь от рекламодателя, а рекламодателю не нравятся какие-то твои программы, то, собственно говоря, на этом заканчивается твоя свобода. Должна быть конкуренция, и она должна возникнуть в течение ближайших пяти лет.

Все-таки должно развиваться коммерческое телевидение, независимое от властей. В течение пяти лет должно, хоть в каком-то виде, родиться и общественное телевидение. В этом я абсолютно убежден.

Вместе с тем общие тенденции развития мирового телевидения четко показывают, что коммерческое телевидение в поисках высокого рейтинга с точки зрения уровня программ опускается все ниже и ниже. Это касается не качества их производства, а их содержания.

Это общемировая тенденция, и не надо думать, что российское телевидение -- это что-то отдельное, независимое и ни на что не похожее. Я не сомневаюсь, что в течение ближайших лет планка требования к аудитории будет опускаться все ниже и ниже, пока сама аудитория не даст понять, что не хочет больше на это смотреть, начав выключать телевизор. Рейтинги начнут падать, что-то надо будет придумывать, и возникнет обратное движение. Но это будет очень не скоро, и не только у нас.

Это один путь развития.

Второй путь -- это возникновение так называемого пакетного телевидения, либо кабельного, либо спутникового. Это развивается уже во всем мире, и тут возникают действительно весьма качественные специализированные телеканалы наподобие «Дискавери» или других.

Речь идет о том, что люди платят ежемесячно определенную сумму денег и получают пакетом те программы, которые они хотят смотреть. Это более элитарное телевидение, поскольку требует оплаты. Там существует реклама, но в гораздо меньшей степени, потому что все-таки существование этих каналов поддерживается взносами зрителей. Собственно, такое телевидение уже существует и в России. Здесь можно назвать такие каналы, как «НТВ Плюс», «Космос-ТВ» и другие.

Что меня огорчает, это то, что в обществе -- и не только в России, а и во всем развитом мире -- все больше и больше идет, на мой взгляд, разделение на «плебс» и на элиту. Почему-то во всем -- и в образовании, и в месте жительства, и в медицинском обслуживании, и, разумеется, в телевидении. И в еде, и во внешнем виде, и в занятиях спортом. Бегать, не курить, быть худощавыми -- это элита. Толстые, курящие, употребляющие «фаст-фуд» -- это плебеи, люди второго сорта. Это разделение очень четкое и абсолютно очевидное в первой демократии современного мира -- в США. По сути дела, это же происходит во всех остальных странах, по крайней мере развитого мира.

Подобная ситуация будет и на телевидении. Будет «телевидение для масс», и будет телевидение для элиты, которая будет платить за него и заказывать его для себя. Это будет происходить и у нас, и в этом смысле я, к сожалению, не оптимист.

-- Будет ли в связи с этим меняться аудитория каналов?

-- Сейчас у общенациональных каналов зритель один. Каналы стремятся к массовому зрителю, т.е. к их максимальному количеству, и, следовательно, они не могут не быть похожими. Если один канал придумывает что-то, что привлекает зрителя, то второй тут же копирует эту идею или делает собственный вариант того же. Отсюда и похожесть программ. Она неизбежна, поскольку борьба идет за одного и того же зрителя.

И на самом деле, люди смотрят не столько программу, сколько ведущих. Как правило, отличие заключается именно в том, кто ведет программу, а не что она из себя представляет. И это подтверждается много раз, и чем более ярок ведущий программы, тем меньше шансов для выживания этой программы, когда ведущий уходит. То есть замена его почти невозможна. Бывают, правда, и исключения. Например, когда Дмитрий Дибров ушел из программы «О, счастливчик», а сама программа стала выходить на другом канале под названием «Кто хочет стать миллионером», там появился Максим Галкин, человек принципиально непохожий на Диброва. Тем не менее программа продолжает существовать и имеет неплохой рейтинг. Но, как правило, это бывает очень редко.

-- Чего, по вашему мнению, не хватает российскому телевидению?

-- Реально независимых от государства телекомпаний. Не хватает общественного телевидения, независимого и от властей, и от коммерческих соображений.

За последние два года с российского рынка электронных СМИ исчезли общенациональные каналы, которые никак не зависели бы от властей. Прежде всего я имею в виду канал НТВ, а затем уже и ТВ-6. Также произошло фактическое огосударствление еще одного канала, который хотя и формально по количеству акций всегда был государственным, но по сути таковым не являлся. Я имею в виду ОРТ времен Бориса Березовского.

Таким образом, в настоящее время нет ни одного канала, который бы представлял отличную точку зрения от точки зрения властей. Что, на мой взгляд, очень плохо, поскольку зрителям не предлагается альтернативного взгляда на события.

Независимого телевидения не хватает в масштабах всей России. Я в данном случае говорю даже не столько об общенациональном телевидении, сколько о том, что реально независимые телевизионные компании, работающие как единая сеть, должны существовать по всей стране

-- Есть из этого какой-то выход?

-- Разумеется, есть. Единственное, что мешает, -- это менталитет властей, которые просто боятся независимого телевидения. Считается, что власть должна контролировать средства массовой информации, контролировать информацию как таковую и влиять таким образом на общественное мнение. То есть у власти все еще советский взгляд на телевидение.

Что касается общественного телевидения, то оно тоже вполне возможно. Его сложнее сделать, потому что вопрос идет о деньгах, а у нас в стране их еще не очень много. Но, тем не менее, создать можно. Для этого уже есть определенные наработки, и даже сейчас существует разработанная концепция общественного телевидения в России. Насколько она осуществима, это вопрос другой. Но его осуществимость не зависит от таких соображений, как деньги, а зависит от таких соображений, как власть.

-- А что это за разработки?

-- Это не секрет, но и не тема для сегодняшнего общенародного обсуждения. Могу сказать, что есть группа журналистов, преданных идее создания общественного телевидения в России, и которые разработали определенные концепции его создания. Вот эта концепция существует, и ее будут предлагать и продвигать. Пока что на этом я остановлюсь.

-- Некоторое время назад глава Минпечати Михаил Лесин заявил о том, что доля государства в средствах массовой информации будет уменьшаться.

-- Там речь все-таки шла о печатных СМИ, о газетах, в гораздо меньшей степени -- о журналах. И меня совершенно не удивит, если у государства останется только одна официозная «Российская газета», а все остальные издания нисколько не будут зависеть от него.

А вот что касается электронных СМИ, то я хочу посмотреть, что государство будет делать. Лично мне бы хотелось, чтобы государство вообще ушло из средств массовой информации. А вот уйдет ли оно и как, я не знаю. И это заявление министра для меня в данном вопросе убедительно не прозвучало.

-- Госдума приняла закон об ограничении доли иностранных компаний в электронных средствах массовой информации. Как это повлияет на развитие телевизионного бизнеса в России?

-- Такие законы существуют во многих странах. Я думаю, что там, где речь идет об информации, все-таки нельзя допустить, чтобы какие-то иностранные компании управляли этим процессом. Скажем, в США существует закон, по которому иностранец вообще не может никаким образом, ни одним процентом, участвовать в американских средствах массовой информации. Речь идет прежде всего о телевидении. И, например, такая сеть, как Fox, принадлежит Руперту Мэрдоку только потому, что он получил американское гражданство.

Думаю, что если у нас зарубежные компании будут владеть не более чем 50% в электронных СМИ, то это будет вполне допустимой нормой.

-- Повлияют ли итоги конкурса на шестую метровую частоту на развитие российского телевидения?

-- Я думаю, что никак не повлияют. Концепции всех конкурсантов, за исключением, пожалуй, только одной, не содержали в себе ничего оригинального. Нельзя сказать, чтобы они были принципиально новыми и таким образом могли бы изменить общий вид российского телевидения. На самом деле было только две компании, концепции которых были действительно продуманны, и только два конкурсанта, которые явно понимали, что такое телевизионная сеть (речь идет о компаниях, которые являлись сетевыми партнерами ТВ-6. -- Ред.). И Федеральная конкурсная комиссия исходя из этого так и проголосовала. Именно эти два конкурсанта получили наибольшее число голосов. В одном случае это было единогласное решение, что крайне редко бывает в нашей комиссии. Я даже могу сказать, что никогда единогласно мы не голосовали, когда речь шла о таком крупном деле.

Я надеюсь, что победитель конкурса на «шестую кнопку» вернется в эфир хотя бы в июне, потому что ясно, что до этого времени этого не может произойти. Все-таки это будет негосударственная компания, хотя и с наличием там Евгения Примакова с функциями «государственного ока».

Кроме того, наличие большого количества инвесторов несомненно создает определенные трудности для его развития. Все-таки во всем мире принято, что на частном канале хозяин всегда один. Когда их несколько, невольно возникают противоречия, начинают проявляться различные интересы. А сейчас их не два и не три, а речь идет о десяти или двенадцати. Я не знаю, насколько эта модель будет хорошо работать.

Но тем не менее наиболее сильная журналистская команда -- это команда бывшего ТВ-6, нет никакого сомнения. Как эта команда будет работать, покажет время.