Выборы в Южной Осетии состоялись и оправдали все ожидания действующего президента этой республики Эдуарда Кокойты. Днем в понедельник избирком Южной Осетии объявил предварительные результаты, которые едва ли будут сильно отличаться от окончательных официальных итогов. Партия «Единство», поддерживающая г-на Кокойты, набрала 46% голосов -- это дает ей основание претендовать на 17 из 34 мест в новом парламенте республики. Второе место у Народной партии, также лояльной президенту. У нее 22,58% голосов и девять мест. Коммунисты отстали, что называется, на йоту -- 22,25% голосов и восемь мест. Явка зафиксирована на уровне 81,9% избирателей, общее число которых почему-то выросло за ночь подсчета с 52 тыс. с небольшим до 55 тыс. человек.

Таким образом, выборы закончились со счетом, привычным для большинства российских регионов или выборов в федеральный парламент. С той разницей, что в России эти цифры до самого последнего времени накладывались на относительное бюджетное благополучие и сонное довольство людей партией власти. Южная Осетия, серьезно пострадавшая от военного конфликта в августе прошлого года, по сути, лишена собственной экономики. Единственная надежда на получение средств для восстановления и помощи пострадавшим связана с Россией. Но Россия медлит с переводом денег, поскольку первый, выделенный еще осенью, транш и огромное количество гуманитарных грузов были распределены с колоссальными нарушениями.

В такой обстановке довольно странными выглядят восторженные комментарии российских политиков и экспертов относительно качества и итогов голосования, закрепившего у власти в республике ту самую силу, которая в течение всех послевоенных месяцев не справлялась с элементарными задачами восстановления жилья и спасения людей, лишенных крыши над головой.

«Выборы депутатов парламента Республики Южная Осетия, состоявшиеся 31 мая 2009 года, проведены в соответствии с действующим в стране избирательным законодательством, в обстановке высокой активности избирателей и условиях равноправной политической конкуренции», -- сказано в заявлении миссии российских наблюдателей. Они «признают прошедшие парламентские выборы свободными и открытыми, соответствующими международным избирательным стандартам». Российские наблюдатели, таким образом, либо не заметили манипуляций и серьезных нарушений со стороны югоосетинских властей, либо считают, что это вполне совместимо с открытостью, свободой и политической конкуренцией.

Плюрализм и конкуренция выразились, видимо, в довольно скромном по российским меркам результате правящей партии и относительно приличных рейтинговых местах коммунистов и «народников». Но в итоге президент Кокойты, контролирующий «Единство» и Народную партию, имеет в новом парламенте 24 мандата -- на один больше, чем в парламенте прежнего созыва. Коммунисты, которые в предвыборных рейтингах югоосетинского министерства информации еще три дня назад твердо стояли на первом месте, деля его с «кандидатом против всех», на уровне 26%, удвоили свое присутствие в парламенте -- теперь их не четверо, а восемь.

Это удвоение произошло абсолютно без потерь для двух президентских партий -- им, в сущности, отдали четыре места, которые в прежнем созыве пустовали, так как должны были быть заняты четырьмя депутатами-одномандатниками из грузинских анклавов. Югоосетинские коммунисты, как их российские единомышленники, позволяют себе подчас довольно критично высказываться о власти, но оппозицией давно не считаются. Если бы они таковой являлись, их скорее всего постигла бы судьба «Отечества», которое так и не преодолело семипроцентного барьера, и «первого издания» «Народной партии» -- партии оппозиционной и поначалу было даже допущенной до выборов. Но спустя несколько дней, после повторного съезда и погрома в офисе, учиненного охраной президента, ее фактически переучредили с новым лидером.

В итоге оппозиции в парламенте нет. И как только он соберется -- а это произойдет уже через неделю, -- будет в полной готовности к работе. То есть, как предполагает большинство наблюдателей, к конституционной реформе, которая снимет ограничение числа президентских сроков и избавит Эдуарда Кокойты от угрозы лишиться его нынешнего рабочего места сразу по окончании его второго президентского срока в ноябре 2010 года.

Впрочем, коммунисты Южной Осетии могут и ужесточить критику режима -- в том случае если последует хоть сколько-нибудь активная общественная реакция на результаты подсчета голосов. Оппозиционерам, многим наблюдателям и еще более многочисленным избирателям очевидно явное завышение числа голосовавших -- в Южной Осетии, по их мнению, нет сейчас ни 52 тыс., ни тем более 55 тыс. человек, даже если считать детей, которые, естественно, голосовать не могут.

Официальная цифра завышена по сравнению с реальным числом избирателей в республике примерно вдвое, считают оппозиционеры. Добрать же несколько десятков тысяч бюллетеней с шести участков в Северной Осетии и одного в Москве было, разумеется, нереально. Оппозиционеры полны решимости обжаловать итоги выборов в суде, хотя заранее очевидно, что суд Южной Осетии едва ли почтет необходимым хотя бы принять иск. Но если хоть на секунду допустить, что оппозиционеры отчасти правы, и вспомнить о том, что за месяц до выборов большинство собеседников «Времени новостей» в Цхинвале голосовать просто не собирались, придется с неизбежностью сделать вывод о массовых фальсификациях.

Как и предполагала газета «Время новостей», протест не выливается на улицы. Южные осетины дорожат стабильностью и опасаются, что если они начнут делать революцию, на них «обидятся Путин и Медведев», не говоря уж о неизбежной жесткой реакции Грузии. Но на территории, где, даже по мерке югоосетинского избиркома, живет менее 100 тыс. человек, скрыть истинное качество избирательного процесса просто невозможно: это маленькое общество слишком прозрачно для самого себя.

Такие итоги парламентских выборов приведут, с одной стороны, к развитию оппозиционных движений, а с другой -- к консервации и укреплению существующего режима в Южной Осетии. Который, напомним еще раз, не справился после войны с элементарными задачами распределения гуманитарных грузов (их значительная часть была попросту отправлена назад во Владикавказ и в ряде случаев до сих пор продается в тамошних магазинах). Россия, Южную Осетию признавшая и поддерживающая, не смогла договориться с ее действующим президентом даже о назначении премьер-министра, который устроил бы и Москву. Назначенный прошлой осенью Асламбек Булацев формально остается в должности, но фактически не имеет возможности работать.

Общий одобрительный тон российских комментариев по поводу победы югоосетинского парламентаризма говорит о том, что в Москве, вероятно, смирились с Эдуардом Кокойты. И готовы навязать его Южной Осетии в качестве бессменного президента, как навязали когда-то Чечне сначала Ахмата Кадырова, а потом его сына Рамзана. Но в чеченском случае все вышло совсем не так, как в югоосетинском. Оба чеченских лидера пусть и с трудом, но набирали реальную популярность, потому что спасали мирных жителей от федеральных силовиков, строили дома. Лидер югоосетинский, дважды избранный с искренним воодушевлением, популярность, наоборот, теряет. И именно по той причине, что если и строит что-то среди послевоенной разрухи, то в основном новые офисы государственных органов.

Поэтому попытки любой ценой поддержать его рискуют обернуться снижением симпатий уже к самой России -- примерно так, как это происходило, когда она в 2004 году пыталась навязать своего президента Абхазии или во что бы то ни стало удержать непопулярного лидера во главе Ингушетии в 2008-м. Что ни говори, более плюралистичный парламент был бы куда лучше, чем перспектива абхазского или ингушского сценария на маленькой югоосетинской площадке, которая после августа 2008 года просто обязана быть прозрачной и открытой витриной всего лучшего, что может предложить Россия. Впрочем, окончательно сформированной позиции по поводу президента Эдуарда Кокойты в Москве, судя по всему, нет до сих пор.

Что касается Грузии, Евросоюза и США, они не признали и не признают выборы в Южной Осетии не потому, что они прошли грязно, а потому, что не признают законность самой Южной Осетии. Как выразился один из руководителей миссии российских наблюдателей в республике, «это собственная проблема» тех, кто не признал. Как бы цинично ни звучало, по сути это правда: независимо от признания Россией Южная Осетия де-факто живет отдельно от Грузии уже 17 лет. Избранный в воскресенье парламент -- пятый с момента провозглашения независимости. А вовсе не первый, как почему-то упорно твердят российские телеканалы.