На днях президент США Барак Обама признал: «Нам не удастся добиться успеха в Афганистане только благодаря наращиванию количества войск». Хозяин Белого Дома добавил, что старается учитывать опыт других стран: «Советский Союз и Великобритания испробовали такой способ, но это не помогло». Все это было сказано президентом США журналисту еженедельника «Ньюсуик». Комментаторы восприняли эти слова как свидетельство того, что Вашингтон больше не будет направлять дополнительные военные контингенты в Афганистан. Очевидно, это не касается уже утвержденных ранее планов увеличения американских войск в этой стране на 17 тыс. человек.

Что и как собираются делать в Афганистане американцы и их союзники по НАТО вместе с остальными участниками широкой антитеррористической коалиции (всего 42 государства)? Чтобы ответить на этот вопрос, миссия США в НАТО и американские посольства в европейских государствах регулярно приглашают в Афганистан журналистов, одним из которых в мае оказался обозреватель «Времени новостей». Дело в том, что именно в Европе афганская политика Белого Дома подвергается самой жесткой критике, и американцы пытаются на нее отвечать в рамках отведенного им мандата. Другими словами, не выходя за рамки инструкций, определяемых существующими в Афганистане условиями безопасности. Обеспечение безопасности является для западного военного контингента главной задачей. Он так и называется -- International Security Forces for Afghanistan, или Международные силы содействия безопасности в Афганистане (ISAF).

Выяснилось, что возможности в обеспечении этой самой безопасности сегодня, на восьмой год проведения антитеррористической операции в Афганистане, весьма ограниченны. Во всяком случае западные журналисты, за жизнь которых отвечает приглашающая сторона, в данном случае американская, обязаны передвигаться по Кабулу только в автомобилях в сопровождении вооруженной охраны и только в бронежилетах и касках. Все это, разумеется, новостью не является и говорит только о трезвой оценке ситуации со стороны американских пиарщиков. Но поскольку в отечественном сленге термин «пиар» понимают не иначе как «пропаганда», то в Афганистане, наблюдая за деятельностью американцев, можно вспомнить и его буквальный смысл -- «связи с общественностью». И в этом случае западным специалистам этого профиля не позавидуешь.

Особенно если специалистам приходится работать открыто при полном доступе населения к разнообразным источникам информации. Тем самым, которые уже спустя пару часов после случившегося разнесли среди афганцев весть об ужасной трагедии в западной провинции Фарах. Там в уезде Балабулук 4 мая в результате боевых действий между талибами, американскими военными и афганскими силами безопасности и последовавшей за ними бомбардировки американской авиации в двух кишлаках, по официальным данным, погибло 140 и ранено 25 человек.

...Мы оказались 9 мая в Кабуле, в штаб-квартире американских вооруженных сил в Афганистане в тот момент, когда там было выпущено совместное заявление афганских властей и командования США о первых результатах расследования этого инцидента. Признавая свою ответственность за случившееся и выражая соболезнование жертвам, американцы тем не менее указывают, что причиной гибели мирных жителей стало то, что их дома намеренно использовали боевики «Талибана», среди которых были иностранцы. Талибы занимали дома и вели оттуда огонь по афганским солдатам, полицейским и коалиционным силам.

Понятно, что такие объяснения лишь в малой степени могли успокоить возмущенных афганцев. В самой рафинированной, я бы сказал, интеллигентной форме пришлось испытать эти эмоции и на себе. Это случилось в административном центре провинции Бамиан, той самой, где в 2000 году во времена правления «Талибана» были взорваны знаменитые исполинские статуи Будды, возведенные там полторы тысячи лет назад. В местном университете встречи с нами ждали молодые журналисты.

Когда мы вошли, молодые афганские журналисты занимались английским языком в университетском центре имени Авраама Линкольна, созданного с помощью госдепа США и Американского агентства по международному развитию (USAID).

Аудитория заставлена компьютерами, работает Интернет, на стендах книги, буклеты и пособия для детей, желающих узнать побольше об одном из отцов-основателей Соединенных Штатов.

Занятия прервались, и сотрудник госдепа, работающий советником губернатора Бамиана (о единственной представительнице слабого пола в губернаторском корпусе Афганистана, Хабиби Сараби, чуть ниже), предложил афганским журналистам задавать любые вопросы своим коллегам -- европейцам. И вот тут, что называется, мало нам не показалось. Почему Америке и западной коалиции не удается добиться успеха в Афганистане? Афганцев убивают талибы и «Аль-Каида», их убивают США и западная коалиция, какая же разница между ними? В Фарахе погибло больше 100 мирных жителей, в прошлом году в Герате под американскими бомбежками погибло больше 70 человек...

Вопросы и обвинения сыпались как из ведра. Журналистка из Бельгии попыталась объяснить, что расследование причин трагедии в Фарахе еще не окончено, но ее не слушали. Афганцы наперебой и вслух, при американцах, говорили то, что у них накипело. Я спросил у коллег: а если американцы и их союзники уйдут из Афганистана, они сами смогут справиться с талибами? «Да, -- отвечают, -- справились бы, но американцы совершают ошибки, снабжая талибов оружием» (?!). «Это слухи или точная информация?» -- переспрашиваем мы с изумлением. «Неважно, слухи или информация, но нужно выводить иностранные войска из Афганистана. А пока этого не произошло, американцы и коалиция должны координировать все свои действия с афганскими властями...»

В последний вечер перед отъездом из Кабула мне удалось встретиться с моим давним знакомым, сотрудником одной из международных организаций, уже шесть лет работающим в стране. К моему величайшему удивлению, он подтвердил, что за это время было зафиксировано около 40 случаев парашютирования американской авиацией грузов с оружием в зоны, контролируемые талибами. По его словам, проведенные расследования в одних случаях выявили ошибку в ориентировании на местности, а по другим осталось много вопросов. Существуют конспирологические версии, согласно которым таким образом подпитываются «прирученные» группировки талибов, способные внести раскол в террористическое сопротивление. Но подтверждений этим версиям нет.

...Между тем в центре имени Линкольна приведший нас туда госдеповский сотрудник продолжал молча слушать бушевавшую там дискуссию, не прерывая ее даже вежливым покашливанием.

Я попытался представить себе, как подобная сцена могла бы выглядеть здесь лет 25 назад, во время советской военной интервенции: политуправление «ограниченного контингента» советских войск пригласило бы западных журналистов в Афганистан, чтобы познакомить их с процессом защиты «революционных завоеваний афганского народа». А местное население, вместо того чтобы выражать благодарность своим «защитникам», стало бы жаловаться на них иностранным журналистам... Присутствующий же здесь советский политработник глотает все это, не перебивая хор недовольных... Эта фантастическая картинка никак не складывалась в моей голове.

Кто соберет Будду

...Наконец американский советник губернатора осмелился вежливо поменять тему дискуссии и поговорить о ситуации в Бамиане. Не знаю, пожалел ли он потом об этом.

Первый же выступающий стал говорить о том, что до Бамиана доходит в лучшем случае не больше 5% иностранной помощи, что в провинции очень мало чего строится, что работающая здесь «команда по мирному восстановлению» из Новой Зеландии, входящая в состав ISAF, работает хуже и средств тратит меньше, чем «команды» других стран в остальных провинциях.

Покидая университет, разговорились с некоторыми нашими собеседниками. Выяснилось, что подавляющее их число не представляет даже, что реально происходит в соседних провинциях, не имея возможности там оказаться. Например, в их родном Бамиане уже давно никто не видел талибов, условия безопасности здесь, пожалуй, наилучшие в Афганистане. Это провинция, где исторически проживают хазарейцы, широкоскулые и узкоглазые потомки монголов-чингизидов, исповедующие шиитскую ветвь ислама. В то время как афганские талибы, как правило, сунниты. И это во многом объясняет почему спокойно в Бамиане, пожалуй, самом живописном и комфортном для проживания афганском «уголке», впрочем, находящемся в самом центре страны.

Не случайно губернатор провинции Хабиби Сараби, врач по образованию, с увлечением рассказывает, что один из ее любимых проектов -- развитие экологического туризма. На хорошем английском г-жа Сараби делится своими впечатлениями от встреч со спонсорами из Японии, Франции, Германии, Швеции, обещавшими помочь в воссоздании статуй Будды. Их огромные обломки аккуратно собраны, пронумерованы и хранятся у подножия огромных скал, в нишах которых они еще недавно изумляли мир своим величием. А пока у г-жи Сараби множество других забот и планов -- ирригация сельскохозяйственных угодий, строительство ферм. Она сетует на ужасающую бедность и рассчитывает на международную помощь. Губернатор Бамиана -- личность в Афганистане известная и пользуется популярностью. Немудрено, единственная женщина -- успешный руководитель. Так сказать, модельный пример для Афганистана. Спрашиваем ее, не собирается ли в президенты? Очевидно, мы не первые, кто задает ей этот вопрос.

«Нет, -- отвечает г-жа Сараби, -- женщина у власти не найдет поддержки в других провинциях, и потом я ведь хазарейка... К тому же в стране, где хазарейцы-шииты -- этническое и конфессиональное меньшинство, его представитель вряд ли скоро станет президентом. Вот вице-президентом -- пожалуйста. Например, как лидер афганских хазарейцев Карим Халили. Он является вице-президентом сейчас и имеет шансы остаться на этом посту в случае переизбрания Хамида Карзая президентом на предстоящих выборах. Кроме того, как заметил новозеландский офицер, работающий в Бамиане, женщина-президент в Афганистане всегда будет в перекрестии прицела, как это было с бывшим премьер-министром Пакистана Беназир Бхутто, убитой террористами...

Что искала в Бамиане Лора Буш

В Бамиане, рядом с хорошо укрепленной военной базой, носящей нежное имя птички «Киви» (ее увеличенная скульптура красуется на блокпосту у въезда на базу), где живут новозеландские военные, расположен еще один модельный афганский объект -- центр подготовки афганской национальной полиции (АНП). Начальник центра полковник Хафизулла Пайман приглашает в свой кабинет, увешанный фотографиями. На некоторых из них вижу знакомые лица, вот Лора Буш, широко улыбаясь, пожимает полковнику руку. А вот он стоит на плацу рядом с президентом Карзаем.

Полковник рассказывает, что начальный курс подготовки полицейского занимает восемь недель, а следователя по уголовным делам -- шесть недель. Главные дисциплины курса -- права человека, полицейский этикет, стрельба, уличное патрулирование, проведение обысков людей, автомобилей, жилых помещений. Подумал, что надо обязательно будет узнать, как проводят обучение милиционеров «этикету и правам человека» в России...

Скоро становится понятно, почему бывшая первая леди США посещала этот центр. Во-первых, из подготовленных здесь 2800 полицейских 18 женщин (!). А во-вторых, здесь даже есть женщина среди инструкторов, готовящих мужчин-полицейских. Ее зовут Купра, ей 22 года, она замужем, и у нее двое детей. Но с мужчинами-журналистами она говорить категорически отказывается, и полковник Пайман просит нас для беседы с ней разделиться по половому признаку.

Мужская часть нашей медиагруппы выходит на плац, где офицеры выстраивают курсантов, которые демонстрируют нам, как они будут задерживать преступников и надевать на них наручники. Один из офицеров узнает, что я из России. Представляется -- майор Зариф, 54 года, когда-то учился в училище МВД в Ташкенте. Служил в полиции при Бабраке Кармале, Наджибулле. С трудом вспоминает русские слова, но вопрос ставит без промедления и в лоб: «Почему вы, шурави (советские), ушли из Афганистана, ведь пришли американцы?» А дальше добавляет по-английски, которым он владеет вряд ли лучше, чем русским: «Bad story». Мол, плохая история вышла. Отвечал так, чтобы ему было понятно, -- от афганской войны в СССР устали, много там погибло шурави, у страны кончались деньги и начиналась перестройка. Зариф цокал языком, мол, ах как жаль, ведь так было хорошо... Впрочем, нынешние времена ему тоже нравятся, во всяком случае, новозеландскими инструкторами, с которыми он сотрудничает в центре, он доволен. А с американцами в Бамиане он сталкивается редко.

А в это время Купра рассказывала журналисткам, что ее муж тоже служит в полиции и он разрешил ей обучать других мужчин. Купра уже выработала свою методику, она, конечно, не кричит на мужчин-курсантов, у нее есть другие способы воздействия, но какие -- не говорит. Она понимает весь риск своего положения, поскольку знает, что в Бамиане отнеслись к ее решению не очень хорошо. Тем не менее Купра гордится, что в ее родной провинции кроме нее уже служит женщина-полицейский.

Потом суперинтендант новозеландской полиции Кевин Риордан в клубе своей базы «Киви» не без удовлетворения заметит нам, что обучение приносит свои плоды. Если происходит убийство, говорит он, то афганцы уже сами, без помощи новозеландцев, его расследуют и передают дело в руки подготовленных ими афганских судей. Видит прогресс в Афганистане и его коллега капитан Грег Эллиот, в первую очередь в образовании -- открываются новые школы. Правда, не хватает учителей. Он повторяет тезис, который много раз приходилось слышать от военных ISAF, гражданских из госдепа США и Агентства по международному развитию: без безопасности не может быть развития, а развитие способствует большей безопасности.

Зачем русские нужны американцам

Как долго еще придется иностранцам внедрять в «афганскую жизнь» этот тезис, капитан Эллиот не знает, пусть решают политики, говорит он. Капитан считает, что афганцы отвергают талибов, потому что видят помощь западных специалистов, помогающих строить школы и больницы, обучать солдат и полицейских. На мой вопрос, а как же с созданием новых рабочих мест в промышленности, он отвечает, что этим западные «команды по мирному восстановлению» не занимаются, это дело афганского правительства, оно само должно привлекать средства и инвестиции.

Вот в этом, видимо, отличительная особенность западной концепции помощи Афганистану от того, что делали в свое время шурави. Советские специалисты строили жилые дома, университеты, рыли тоннели и проч. Одним словом, оказывали «братскую помощь», а афганцам оставалось только говорить спасибо и мало что делать самим. Западные же кураторы и инструкторы требуют от афганцев встречных усилий, предлагают им брать инициативу на себя.

Возможно, потому с такой ностальгией вспоминают «времена шурави» афганцы, которым сегодня под 50 и больше лет. Как те, кого мы встретили в той части кабульского аэродрома, где дислоцируется дивизион президентских вертолетов Хамида Карзая советского или российского производства, МИ-8. Уже немолодые афганские офицеры технической эксплуатационной части (так на старый советский манер они и называли ее, ТЭЧ) аэродрома жаловались, что им трудно переучиваться на западные стандарты обслуживания авиатехники и воинские уставы. Например, замначальника ТЭЧ полковник Гани считает, что они жестче советских. К тому же, говорит он, мы учились в Союзе долго, а здесь нам предлагают пройти курс за три месяца. А вот молодым, рассказывает полковник, это дается легче, к тому же они быстрее учат английский.

В новеньких, с иголочки, ремонтных ангарах, построенных на аэродроме с западной помощью, то здесь, то там встречаются следы российского присутствия. Огромные темно-зеленые ящики со свежевыведенной надписью «123 авиазавод. Старая Русса, Новгородская обл.» смотрятся немного диковато в окружении американских офицеров. Обстановка слегка напоминает съемочную площадку голливудского фильма про советских летчиков, которых будут играть пока еще не переодевшиеся в советскую форму их американские коллеги. Ощущение нереальности происходящего усиливается, когда командующий центром подготовки афганского летного состава, похожий на какого-то известного киноактера и с не менее киношным именем -- Брэд Грэмбо из американской морской авиации просит передать российскому руководству в Москве, «чтоб помогали». А то из-за политических проблем, жалуется он, приходится иметь дело с украинскими посредниками, делающими бизнес на поставках в Афганистан российских запчастей и оборудования для вертолетов через Чехию.

Хоккей на песке

Однако настоящее ощущение сюрреальности приходит, когда попадаешь в Кандагар. Аэропорт, построенный американцами еще в 70-х годах прошлого века, выглядит таким же, каким я его видел в последний раз десять лет назад, еще при талибах. Здесь, в Кандагаре, древней столице Афганистана, населенном в основном пуштунами, в первой половине 90-х и появилось движение «Талибан». Отсюда руководил своими «студентами» (если кто забыл, то именно так переводится слово «талиб») их лидер мулла Омар, ставший ныне фигурой полумифической. И хотя никто точно не знает, где сейчас находится одноглазый мулла, Кандагар по-прежнему фактически контролируется талибами.

Это становится ясно, когда попадаешь на одну из самых крупных в Афганистане военных баз, где дислоцируется контингент ISAF. Это «государство в государстве» со своей, полностью независимой от внешнего мира системой жизнеобеспечения. Мы оказались на базе в выходной день, и было полное впечатление, что ты попал в парк культуры и отдыха. Не хватало только огромного колеса обозрения и пивных баров. Было еще одно отличие: все «отдыхающие» были с оружием, с автоматом за спиной или пистолетом на поясе. Независимо от того, были они в шортах и маечках -- так в основном была одета женская часть персонала -- или в форменном камуфляже. Жители базы ходили со стаканом колы в руках или с пиццей на бумажной тарелке, стояли в очереди за гамбургерами, сидели за ноутбуками с наушниками на голове, разговаривая по скайпу (в центральной части базы можно пользоваться бесплатным Wi-Fi), торговались в сувенирных лавках. Безоружных можно было видеть только на хоккейной площадке (безо льда, это было бы уж слишком...), да и то винтовки всегда были рядом. На журналистов с фотокамерами в этой части базы никто не обращал ни малейшего внимания -- снимай, что хочешь, никаких секретов. Еще одно место, где не просто разрешалось, а даже настойчиво предлагалось делать снимки, располагалось сразу за оградой военной базы. Там аккуратными рядами расположилась старая, уже покрытая ржавчиной советская военная техника, «катюши», танки, бэтээры... Когда-то они занимали эту базу.

За «мирное восстановление» Кандагара отвечает «команда» из Канады. Кроме того, по официальным данным, американцы через USAID вложили в реконструкцию провинции за последние шесть с половиной лет 266 млн долл. На базе также готовят судей, следователей и даже водителей-полицейских. Предмет особой гордости среди последних составляют женщины. Они учатся, несмотря на протесты мужей. Опасно ли это для жизни женщин, можно только догадываться. Как живет сам город Кандагар, расположенный в двух десятках километров от базы, мы не видели. И понятно почему. Он только формально контролируется афганскими властями. После 2 часов дня, когда последние бронированные армейские патрули закончат свое дежурство, и тем более ночью в окрестностях Кандагара полными хозяевами являются талибы. Один из киргизов, работающих на базе по контракту, рассказал, что местные афганцы, торгующие на базе сувенирами, стремятся уехать домой засветло. Одного из них, как утверждает мой собеседник, недавно талибы подстрелили за то, что он работает с канадцами.

Да и на самой базе, несмотря на все меры предосторожности, далеко не безопасно. В среднем два раза в неделю звучит сигнал тревоги: всем в укрытие, угроза ракетной атаки. За последние несколько месяцев от разрывов талибских ракет на базе погибло несколько человек. В расположенном неподалеку от базы ISAF гарнизоне Афганской национальной армии нас пригласили посмотреть госпиталь. За пару часов до этого из соседней провинции Гельманд туда привезли 10-летнего мальчика Махмуда Юсуфа. Он оказался в толпе среди афганских солдат, когда в ней подорвал себя смертник. 16 человек погибло, 25 ранено. Лицо Махмуда изуродовано, тела вообще не видно, оно полностью забинтовано. Врачи надеются, что мальчик выживет. Рядом его отец Мухаммад Карим, он рассказал, что в толпе погибли трое из его многочисленной семьи.

Врачи армейского госпиталя и их кураторы-канадцы рассказывают, что здесь, конечно же, обслуживают и гражданское население. А талибов лечите? -- спрашивает кто-то из журналистов. А как их отличить от местного жителя? -- отвечают врачи. Они рассказывают, что в Афганистане самая большая в мире женская смертность, поскольку 99% женщин рожают дома из-за того, что мужья не разрешают везти их в больницу. Сотрудники USAID говорят, что в их планах строительство в Кандагаре госпиталя для женщин и детей. Но пока не получается... Причин не объяснили, но кажется, они понятны -- отсутствие безопасности.

Госпиталь находится в окружении множества казарм, они выглядят чистыми и ухоженными, кое-где на выжженной от солнца земле видны цветочные клумбы. Здесь живут солдаты афганской армии. С первого взгляда их не отличишь от западного военнослужащего, абсолютно то же самое обмундирование, высокие, песочного цвета ботинки. Заместитель командующего Южным командованием ISAF бригадный генерал Дэвид Хук называет нам три критерия, по которым мировое сообщество будет судить об успешной работе его коллег в Афганистане: создание условий для проведения президентских и парламентских выборов, создание национальной армии и полиции и предоставление афганцам возможности самостоятельно управлять своей страной.

«Как вы относитесь к переговорам с талибами?» «Это не наша задача, это политический вопрос, этим должно заниматься афганское правительство», -- отвечает генерал.

По-другому был поставлен вопрос в Кабуле заместителю командующего ISAF, трехзвездному британскому генералу Джиму Батону. «Видите ли вы разницу между талибами-афганцами и «Аль-Каидой» и понимаете ли, что ваша популярность, как показывают опросы, падает из-за того, что вы воюете с талибами? Ведь если вы уйдете из Афганистана, -- добивала его бельгийская журналистка, -- война здесь прекратится».

«Я не знаю таких опросов и не верю им, -- яростно возражал генерал, -- никаких талибов еще вообще не было, а Масуд и Хекматиар, воюя друг с другом, уже убивали афганцев тысячами...»

Генерал был прав. Но именно потому, что талибы очень быстро поначалу остановили эту резню, они нашли поддержку в своей стране.

Головная боль Обамы

Сегодня все одновременно и проще и сложнее. Как сказал нам в Кабуле исполнявший обязанности посла США в Афганистане Френсис Рикордоне, «ситуация здесь очень тяжелая, каждый день гибнет пять-шесть афганских военных и полицейских, но очень много и хорошего происходит».

Невозможно спорить с тем, что создание армии и полиции в Афганистане жизненно важно. Но трудно спорить и с тем, что этот процесс, который обеспечивается с помощью Запада, не может продолжаться бесконечно долго. Соединенным Штатам и их союзникам из Афганистана придется уходить. Раздражение иностранным военным присутствием в стране нарастает, и ситуация в Кандагаре яркое тому подтверждение. Южные провинции Афганистана не удастся превратить в нечто похожее на Бамиан, это как разные государства. Выработка стратегии ухода из Афганистана на сегодня стала главной головной болью администрации президента Обамы. Но после увиденного, пусть и краешком глаза, пусть взглядом с «западной стороны», кажется еще более очевидным: подталкивать Вашингтон к спешному уходу -- себе дороже. Сначала необходимо сделать все, чтобы достичь национального примирения в стране. И с этой точки зрения весьма любопытными кажутся наметившиеся изменения в афганских настроениях у российской власти, впервые публично выразившей готовность вступить в диалог с пуштунским большинством Афганистана.

В Афганистане по-прежнему нет дееспособной государственной власти. Коррупция во всех ее ветвях зашкаливает. Наркомафия является главным хозяином в стране. В Кабуле только ленивый не обсуждает недавнее назначение начальником полиции основных дорог -- в Афганистане, где нет железных дорог, это очень важная должность -- Арефа Хана Нурзая. Про семью этого чиновника говорят как об одной из ключевых структур, контролирующих наркотрафик в стране. А сам г-н Нурзай известен тем, что его сестра замужем за братом президента, Ахмадом Вали Карзаем. Если Хамид Карзай снова станет главой государства, то большая афганская «семья» укрепит свое влияние и станет еще большей проблемой для Запада.