В первые сто дней президентства Барака Обамы отношения Москвы и Вашингтона вышли из мрачной тени, в которой они пребывали в последние годы правления Джорджа Буша. Однако ни в России, ни в США нет однозначной оценки потепления. Пока можно говорить о проявившихся тенденциях.

Во-первых, разительно отличается тональность новой администрации. В риторике невелика идеологическая составляющая. Это не значит, что демократы отказались от традиционных ценностей. Но, понимая сложность внешнеполитической ситуации Соединенных Штатов, они предпочитают пока сосредоточиться на решении практических вопросов. Особенно явно это проявляется на китайском и российском направлении. Молчание Вашингтона по поводу второго суда над Ходорковским -- красноречивый пример нового подхода.

Во-вторых, заметно нежелание ввязываться в выяснение отношений там, где этого можно избежать. Скажем, безучастная реакция Белого Дома и госдепартамента на выдворение американской базы из Киргизии и отсутствие ярких комментариев на шум вокруг учений НАТО в Грузии контрастируют со стилем прежней администрации.

В-третьих, примерно сформировалась иерархия приоритетов Белого Дома. Москва в их число не входит, в том смысле, что Россия как таковая Вашингтон интересует мало. Она не является многообещающим партнером и не несет реальной угрозы. Однако администрация полагает, что Россия полезна при решении ряда действительно важных проблем (Афганистан, Иран, укрепление режима ядерного нераспространения), поэтому общий климат отношений желательно улучшить.

В число приоритетов не входят и вопросы, которые сыграли наиболее разрушительную роль в последние пару лет, -- расширение НАТО и размещение системы ПРО в Европе. Обама не видит необходимости в форсировании этих проектов, что позволяет несколько разрядить атмосферу между Москвой и Вашингтоном.

Что все это обещает российско-американским отношениям?

Сдержанность США не стоит считать проявлением слабости. Администрация серьезно меняет тактику, что естественно с учетом полученного ею чудовищного наследия. Но стратегическая цель укрепления американского лидерства неизменна, что исключает сделки и размены по «сферам интересов». А более гибкая и выверенная позиция позволяет Соединенным Штатам создать менее враждебную среду для достижения их целей.

Описанный выше прагматический и неидеологизированный подход может обернуться обратной стороной, если Вашингтон придет к выводу, что он переоценивал возможности Москвы содействовать решению американских проблем. Снижение интереса к России может вернуть ситуацию к временам Буша, когда главной проблемой была даже не враждебность США, а их полное безразличие к мнению Москвы.

В целом можно сказать, что команда Обамы на внешнеполитическом направлении действует намного более изобретательно и расчетливо, чем ее предшественники-республиканцы. Демократическая администрация проявляет одно весьма несвойственное американскому руководству качество -- она готова признать определенную долю ответственности Америки как за мировой кризис, так и за проблемы в двусторонних отношениях. Иными словами, отдает себе отчет в том, что США должны взять на себя инициативу по исправлению ситуации, а не ждать шагов от своих контрагентов. Впрочем, это «раскаяние» имеет четкие границы, за которыми следует не меньшая жесткость, чем та, что была свойственна соратникам Буша и Чейни.