1 февраля ей исполнилось 70 -- не возраст для балерины, да и матушка ее, Татьяна Густавовна, дочь философа Густава Шпета, находится в добром здравии. Эта смерть в ночь на 28 апреля стала для всех неожиданностью -- ну знали, что у человека проблемы со здоровьем, но ведь она никогда не жаловалась. Она вообще о себе говорила так мало, что если бы не фотограф Елена Фетисова, несколько лет назад уговорившая знаменитую балерину повспоминать на пленку для книги мемуаров цветную, сложную, крученую жизнь, то из текстов осталось бы полтора интервью. Зато в энциклопедии «Русский балет», где, как положено в энциклопедиях, только даты и названия, список ролей Максимовой занимает пять плотных столбиков, полторы страницы.

Она многое станцевала. Нет, конечно, как у всякого творческого человека, были желанные партии, что так ей и не достались, но сделано столько, что современники могут только благодарить судьбу: мы видели и то, и это, и вот это тоже. Старшее поколение вспомнит конечно же ее Китри -- удивительно благородную дочку испанского трактирщика, без капли той вульгарности, что многими считается московским стилем (тут надо сказать, что Максимова училась у Елизаветы Павловны Гердт, то есть школа-то к ней пришла петербургская). Те балетоманы, что присутствовали при рождении новой эпохи в Большом -- когда Юрий Григорович сочинял лучшие свои балеты, -- прежде всего назовут ее Фригию и ее Машу. Ведь Максимова не просто станцевала премьеры «Спартака» и «Щелкунчика», балетмейстер невольно вмешивал в сочиняемые им для артистов роли пластические интонации тех самых артистов. В Григоровиче была страсть, его талант потрясал основы, смешивал небеса с землей -- в нем много чего было, а вот нежности и самоотверженности не было вовсе. Откуда он смог бы это взять, если б не Максимова в качестве рабочего материала? Бунтовщик, увлеченно воспевавший в асексуальном Советском Союзе плотскую страсть, Касьян Голейзовский поставил для нее три номера -- и нет ничего в ХХ веке бесплотнее его придуманной для Максимовой «Бабочки». Не любимую им бурю и натиск, но элегию сочинил он для балерины, не любившей пластического крика. Бежар подарил ей Юлию (в его версии балета о веронских любовниках). Пьер Лакотт -- партию Натали (в первом опыте воскрешения старинного балета, что был сотворен лукавым французским стилизатором в Москве в 1980 году). И конечно, Максимова танцевала в спектаклях Владимира Васильева -- когда партнер и муж (в 2008 году пара отмечала пятидесятилетие дуэта) решил стать хореографом.

Самым удачным из его опытов стал балет «Анюта» на музыку Валерия Гаврилина -- к счастью, записанный как телеспектакль, блистательную тарантеллу в исполнении Максимовой теперь смогут увидеть и зрители будущих поколений. Так же как ее Элизу Дулитл в сочиненной Дмитрием Брянцевым «Галатее» и ее Петера в «Старом танго» (также придуманном Брянцевым). Собственно говоря, телебалет как жанр и появился у нас в стране именно благодаря Максимовой -- ее естественная манера игры была запросто принята уничтожающим многих театральных актеров телеэкраном.

Когда балетная карьера была завершена окончательно, Максимова стала педагогом -- и осталась сама собой. Не пробивала для своих учениц карьеру танком, но старалась, чтобы на сцене они выглядели так, что не выпустить их на эту сцену было бы невозможно. (Судьба не дала ей детей, что по-настоящему мучило балерину, в отношении к ученицам просвечивало что-то очень тонкое и болезненное.) В последнее время она работала с Галиной Степаненко, Марианной Рыжкиной, Светланой Лунькиной и Анной Никулиной. 9 мая очередную «Анюту» в Большом должна танцевать Галина Степаненко -- и нет сомнений, что спектакль будет посвящен памяти ушедшей великой балерины.