Фестиваль чешского кино в Пльзене -- событие симпатичное, уютное, локальное и никакой шумихи не предполагающее. Но в этом году программа оказалась настолько сильной, что сделала бы честь и крупным международным кинофорумам. Лучшие фильмы пльзеньского «Финале» -- «Год дьявола» Петра Зеленки, «Бабье лето» Владимира Михалека, «Путешествие» Элис Неллис -- уже в скором времени станут фестивальными хитами и неизбежно заставят заговорить о новой волне в чешском кино.

От фильма Петра Зеленки ожидали многого. Его полнометражный дебют «Пуговичники» (1997) удостоился приза Роттердамского кинофестиваля, а также лестного (и вполне заслуженного) сравнения с фильмами Джима Джармуша -- прихотливая композиция и убийственная ирония этой картины действительно напоминают «Более странно, чем рай» или «Мистический поезд». Ожидали -- и дождались фильма, который превзошел все ожидания. Зеленка, вроде бы ориентированный на американское независимое кино, снял насквозь чешскую картину о национальном культурном герое Яромире Нохавице, певце и композиторе, который тридцать лет пел под гитару и на исходе пятого десятка допелся до дикой популярности и многотысячных залов. Но «Год дьявола» не документальная работа. Или документальная, но такая, где найдется место истории голландского режиссера, приехавшего в Чехию снимать фильм об обществе анонимных алкоголиков; языческим ритуалам, проводимым в заброшенном шахтерском районе лидером Killing Joke Джезом Коулменом и чешской фолк-группой «Чехомор»; а также ангелу-хранителю (его роль играет постоянный партнер Нохавицы Карел Плихал), который на глазах пораженных героев исчезает в пламени спонтанного самовозгорания.

Музыка Нохавицы так же плохо поддается определению, как и жанр фильма. Это ни в коем случае не авторская песня, но и не рок, и не поп. Попытки подобрать российские аналогии приводят к каким-то совсем уж диким фантазиям: вот если бы Владимира Высоцкого скрестить с Егором Летовым... А в текстах его песен есть та высокая простота, на которую у нас осмеливаются лишь абсолютные «маргиналы», скажем тюменская «Инструкция по выживанию»: «Утро начинается с темноты./ Я прикасаюсь к запястью./ Если есть пульс, это значит, я снова живой»...

В «Годе дьявола» есть момент, тронувший меня чуть ли не до слез. Сумасшедший голландец, пытавшийся отыскать Бога в неразбавленном виски, с камерой на плече опрашивает выходящих с концерта Нохавицы людей. На вопрос, чем вам нравится Нохавица, один из них отвечает: «Он -- единственная причина, по которой я не эмигрирую из Чехии». И это говорит житель страны, которая всегда казалась мне готовой если не к внешней, географической, то уж точно к внутренней, духовной эмиграции, которая стремительно научилась европейским языкам и льстивой угодливости по отношению к туристам, которая слишком легко согласилась на роль младшей сестры-замарашки в новом «общеевропейском доме», пьет пиво (по полтора литра в день на человека, включая грудных детей) и мечтает только об одном: чтоб не прогнали взашей. А вот поди ж ты, есть такой человек, Яромир Нохавица, на нем и держится и страна, и культура, и национальное самосознание. То, что видится второстепенным, диким, странным, заведомо маргинальным, неожиданно оказывается самым главным, родным и важным. Этому научился Зеленка у Нохавицы и его музыки. Тем больше оснований ждать его новый фильм -- историю двух японских туристов, решивших повторить путь героев знаменитого «Беспечного ездока». А «Год дьявола», скорее всего, откроет в этом году Карловарский кинофестиваль. После этого велики шансы увидеть его в России в ограниченном прокате.

«Бабье лето» Владимира Михалека на фестивале в Пльзене получило главный приз -- «Золотого зимородка» («Год дьявола» удостоился приза зрительских симпатий). Это камерная и скромная, но в высшей степени достойная и трогательная работа -- о старости и о том, как трудно (невозможно) смириться с приближением смерти. Хотите верьте, хотите нет -- это комедия. Ее герой, 76-летний Франтишек Хана, отставной артист оперетты, предается странным забавам. Его любимое развлечение -- снять на скромную пенсию роллс-ройс и отправиться с другом на осмотр загородного замка ценой в пару миллионов долларов, изображая из себя главного дирижера «Метрополитен-Опера», решившего на закате лет поселиться на родине. Или съездить в Карловы Вары, чтобы совершить экскурсию на спортивном самолете и посмотреть на землю с высоты птичьего полета (погода, к сожалению, окажется нелетная, и очередную пенсию он оставит в казино). Он ездит на электричке без билета, чтобы сэкономить хоть немного денег, но когда появляется контролер, гордо вручает ему немалый штраф и добавляет щедрые «чаевые» (контролер рыдает). Все это не потому, что он актер милостью божьей. Просто любая роль для него -- возможность ненадолго выскочить из старого, больного, обреченного на скорую смерть тела.

Главную роль в картине сыграл великий чешский актер Властимил Бродский, знакомый нам по фильму «В бой идут одни старики». «Бабье лето» стало последней строчкой в его фильмографии. 20 апреля, за два дня до начала пльзеньского фестиваля, 81-летний актер покончил жизнь самоубийством. Картину можно будет увидеть на Московском кинофестивале в программе «Национальные хиты» -- на родине «Бабье лето» пользуется огромным успехом.

И последний фильм, ставший событием «Финале», -- это «Путешествие» (Vylet) самой молодой звезды чешской режиссуры Элис Неллис (приз Международной федерации киноклубов). Два года назад она прославилась своим дебютным фильмом «Эне бене», и вот -- вторая картина, судьба которой обещает быть еще более успешной. «Путешествие» снято в странном жанре «черной семейной комедии». Семья, состоявшая из двух сестер, мужа одной из них, ребенка другой, матери и бабушки, отправляется на машинах в Словакию, чтобы захоронить там прах скончавшегося отца. Сложные семейные отношения предсказуемо распутаются в излишне светлом финале, но тем не менее это кино европейского класса, снятое с таким зрелым мастерством, которого никак не ожидаешь от вчерашней студентки. И об этом фильме скоро заговорит весь киномир. Пройдет совсем немного времени, и Чехия станет определять киномоду не только в Восточной Европе.