Председатель Национального антитеррористического комитета (НАК) РФ, директор ФСБ Александр Бортников прервал длившуюся больше двух недель фазу неопределенности относительно правового режима в Чечне. НАК объявил о снятии режима контртеррористической операции в Чечне с 00 часов 16 апреля 2009 года. Таким образом, вчерашний день стал первым официальным мирным днем в этой республике с момента начала второй чеченской войны осенью 1999 года.

Рамзан Кадыров получил то, о чем он просил. Но одновременно Москва отказалась удовлетворить другое его желание. Следственный комитет при прокуратуре РФ отменил принятое в Чечне решение о возобновлении уголовного дела по факту гибели Ахмата Кадырова в результате теракта 9 мая 2004 года. Возобновить дело г-н Кадыров потребовал после покушения на экс-командира батальона «Восток» Сулима Ямадаева в Дубае 28 марта. Почти сразу же местная полиция обвинила в организации преступления ближайшего помощника чеченского президента, депутата Госдумы Адама Делимханова.

Г-н Кадыров обвинения в адрес своего соратника опроверг, зато объявил, что братья Ямадаевы причастны к гибели его отца. В связи с чем и потребовал возобновления дела о теракте 2004 года. Но вчера в Москве решили, что это «преждевременно и необоснованно». Вчера же родственники Сулима Ямадаева сообщили, что ждут его возвращения в Россию и рассчитывают на объективное расследование покушения на экс-комбата, а также смерти его брата, застреленного в Москве осенью прошлого года. Горизонт президента Кадырова, таким образом, нельзя назвать абсолютно безоблачным: похоже, что ход следствия по нескольким недавним московским убийствам, связанным с Чечней, поразительным образом гармонирует с выводами дубайской полиции. Но зато в самой Чечне теперь официальный мир. Это признание для нее важнее любых детективных историй.

Бомбежки городов и сел и уличные бои в Грозном остались в прошлом уже давно. Но номинально борьба с терроризмом на территории отдельно взятого региона РФ длилась 3493 дня -- в два с половиной раза дольше, чем Великая Отечественная. По самым приблизительным оценкам, в этой войне погибло около 5 тыс. военнослужащих и от 10 до 20 тыс. жителей Чечни. «Мы долго шли к этому дню, потеряли все самое ценное, что у нас было, -- родных, близких, дома, имущество, все. Только наш род потерял 420 человек за время проведения КТО в Чечне. Это дорогая цена, -- сказал вчера президент Чечни Рамзан Кадыров. -- Я потерял самых дорогих мне людей, в том числе и отца». Г-н Кадыров считает вчерашний день особым: чеченский народ, по его словам, победил терроризм.

Впрочем, Рамзан Кадыров вчера сделал и реверанс в пользу российских войск, сразу определив их миссию после отмены КТО. «Наша республика -- приграничный регион России, и присутствие здесь российских войск необходимо. Не потому, что у нас еще существует опасность бандитизма и терроризма, а на случай внешней угрозы. Мы должны охранять Кавказ в частности, а значит, и Россию в целом. Вспомните хотя бы Южную Осетию. А с внутренними проблемами у нас прекрасно справляются республиканские правоохранительные органы», -- сказал на встрече с журналистами президент Чечни.

Вчера директор ФСБ отменил приказ о контртеррористической операции на территории Чечни. То есть аннулировал ведомственный нормативный акт, который регламентировал порядок работы федеральных силовых и правоохранительных структур в ходе процесса. Точкой отсчета борьбы с терроризмом в республике в формате контртеррористической операции стал указ первого президента России Бориса Ельцина от 23 сентября 1999 года. Отменить приказ г-ну Бортникову поручил Дмитрий Медведев. Сам он на встрече с Рамзаном Кадыровым в конце марта объяснил, что возможность отмены КТО сначала должен исследовать и обсудить НАК, а после этого решение о снятии режима примет правительство. С чисто протокольной точки зрения был бы уместен еще и соответствующий президентский указ. Пока же отмене режима КТО придан несколько «сниженный» статус. Впрочем, МВД России уже объявило о своей готовности выполнить решение об отмене КТО. То есть в том числе вывести из Чечни избыточные федеральные подразделения, оставив там только части постоянной дислокации.

Куда и когда выведут лишние войска, которых, по некоторым данным, все еще насчитывается 20 тыс. человек, пока неизвестно. Сам президент Медведев на днях пояснял, что некоторые элементы режима КТО в Чечне будут сохранены. Но элементы -- это как в Ингушетии и Дагестане, где, как официально считается, мир. А мир -- это инвестиции.

В конце лета и осенью 1999 года, когда Москва столкнулась с радикальными исламистскими выступлениями в нескольких районах Дагестана, поддержанными из Чечни, Чечня была де-факто независима от России. В 1996 и 1997 годах первую чеченскую войну (1994 - 1996) увенчали Хасавюртовский мир и договор между президентами Борисом Ельциным и Асланом Масхадовым. По этим соглашениям из Чечни полностью выводились российские войска, а решение о политическом статусе республики - суверенитет, ассоциированное членство в РФ, привилегированный субъект РФ или что-то иное - откладывалось на пять лет, до 2002-го.

Но осенью 1999 года Москва перестала считать Аслана Масхадова легитимной стороной для переговоров и решила вторично попытаться самостоятельно навести порядок на чеченской территории. Последние попытки переговорных контактов с Масхадовым относятся к 2001-2002 годам, хотя и во время бесланской трагедии в сентябре 2004 года находящийся в глубоком подполье Масхадов был, по некоторым данным, готов принять участие в переговорах. Однако к тому времени у Москвы уже была собственная система власти в Чечне, и вывести Масхадова на переговоры в Беслане означало поставить под сомнение весь проект новой гражданской администрации.

В марте 2005 года Аслан Масхадов был убит. Его преемники в подполье имели уже весьма посредственное отношение к войне за независимость республики - они были скорее лидерами исламских радикалов, гордящимися своими связями с «Аль-Каидой». В 2007 году один из них, Доку Умаров, провозгласил Кавказский эмират и отказался от борьбы за светскую независимость Чечни в пользу борьбы за установление шариата на всем Северном Кавказе. Сегодня идею эмирата разделяет абсолютное меньшинство кавказских мусульман, которое если и растет, то пока очень медленно.

Тем временем многие из тех, кто в 90-е сражался именно за независимость Чечни, стали группироваться вокруг Ахмата Кадырова, муфтия Ичкерии, выступившего в 1999 году на стороне Кремля, и его сына Рамзана. Кадыровым удалось привлечь на свою сторону множество бывших боевиков, сдававшихся под их личные гарантии. Эти «перековавшиеся сепаратисты» стали основой системы, которую Кремль начал создавать в послевоенной Чечне, понимая, что армия снова рискует не справиться без опоры на местных. Выбор был невелик: кроме «умеренных сепаратистов» была еще так называемая старая оппозиция, в начале 1990-х выступившая против первого президента независимой Чечни Джохара Дудаева. Она состояла в основном из старой советской номенклатуры - людей, вероятно, интеллигентных и лояльных, но трижды расписавшихся в своей неспособности что-либо сделать.

Отодвинув в казармы большую часть федеральных военных, договорившись с большинством боевиков и наладив эффективную схему использования выделяемых республике бюджетных денег, новая чеченская элита выстроила в Чечне довольно своеобразный мир. Воля президента Чечни значит в нем определенно больше, чем весь корпус федерального законодательства. Эта воля подкреплена «республиканскими силовыми структурами», номинально входящими в состав МВД России и по численности сопоставимыми с теми федеральными частями, которые центр решил оставить в республике на постоянной основе.

Иногда «чеченские силовики» отправляются в «командировки» за переделы республики, во время которых ликвидируют противников своего президента, а то и вовсе стреляют по пассажирским автобусам в Москве. Но эти эксцессы, по крайней мере, пока прощаются за главное: в самой Чечне мир и реальное восстановление. В этом смысле проект «Кадыров», начатый центром в 1999 году, абсолютно успешен. Войну против собственных граждан больше не предъявляют российским делегациям на каждой международной встрече. Этот груз полностью снят с плеч российской армии - если не считать спецчастей, периодически забрасываемых в горы драться с боевиками Умарова. Казавшиеся вечными развалины Грозного расчищены, на их месте - аккуратные бульвары и новостройки.

Формально Чечня окончательно встанет в ряд обыкновенных российских регионов до конца 2009 года. У нее с 2003 года есть устраивающий Россию президент, есть конституция с записью о принадлежности республики к России, есть парламент, есть суды. А теперь появится еще и система муниципалитетов. Все это отчасти ритуал: если бы в чеченских селах не было реального самоуправления, они не пережили бы войны. Парламент же, как и положено региональному законодательному собранию в России, дисциплинированно поддерживает любую инициативу президента Кадырова. Только уровень внутренней самостоятельности чеченского президента отличается от степени свободы любого другого регионального руководителя. В самой Чечне считают, что это справедливая дань «особым условиям восстановления». В других регионах тихо завидуют.

До вчерашнего дня было все-таки не до конца ясно, кто же в Чечне главнее - оперативный штаб федеральных силовиков по проведению контртеррористической операции или президент Чечни. Эта неясность сама по себе плодила большие и маленькие конфликты. Теперь контртеррористической операции нет, значит, нет и вопроса о том, кто главный. Со вчерашнего дня Рамзан Кадыров --- настоящий, практически ничем не ограниченный глава своей республики.

Прямое следствие решения об отмене КТО - уход всех лишних федералов. Кроме тех частей, которые останутся на постоянной основе, то есть бригады внутренних войск, дивизии Министерства обороны, которая реформируется в две бригады, и погранотряда в Итум-Кале. Тем, кто останется, отменят боевые надбавки - какие же надбавки, когда в регионе официально наступил мир. Правда, федеральное командование обещает остающимся повысить зарплаты.

Отмене подлежит теперь и главное «гражданское» ограничение КТО - запрет на функционирование таможни. В Грозном уже готово здание для чеченского таможенного управления, корпус чиновников, сформированный в ставропольских Минводах, стремится приступить к работе. Поскольку попытки масхадовского правительства построить в горах шоссе в Грузию, насколько известно, успехом не увенчались, единственным участком таможенной границы в Чечне пока будет аэропорт Грозного, который Рамзан Кадыров хочет сделать международным. Учитывая обширные родственные, экономические и культурные связи чеченцев с диаспорой и единоверцами на Ближнем Востоке и в Средней Азии, можно предположить, что спрос на такие рейсы будет.

Но точно так же можно предположить, что федеральные чиновники, контролирующие таможню, не захотят открывать в границе окно для Чечни. Ведь ясно, что таможенное управление в Грозном будет подчиняться не столько Москве, сколько Грозному. Поскольку формальное препятствие для открытия таможни снято, споры теперь, видимо, разразятся вокруг статуса аэропорта.

С большой долей вероятности можно предположить также скорое возобновление старой дискуссии о праве Чечни самостоятельно добывать и продавать нефть. В грозненских кулуарах легко услышать предположение, что после формирования системы муниципалитетов Москва уравняет Чечню с другими регионами и в плане финансирования: «Если так, пусть отдают нефть».

Нынешней Чечне и так живется во многом лучше и свободнее, чем той, которая осталась фактически свободной после Хасавюрта, в далеком 1996-м. Там была разруха, бедность, беспредел полевых командиров и неопределенность впереди. Была, правда, нефть. Сейчас нефти нет, но есть новенький Грозный с огромной мечетью в центре и федеральные дотации. Полевые командиры ходят на построение в РОВД, открыты внутренние границы, есть квоты в федеральных вузах. Вот-вот будет своя таможня, да и нефть - вопрос обсуждаемый. Отмена КТО - еще один камень в постамент народной любви к Рамзану Кадырову. Он, правда, просил отменить режим с 1 апреля. Но подождать пришлось всего две недели, прежде чем стало ясно: в Кремле по-прежнему внимательно прислушиваются к тому, что говорит чеченский президент.

Рамзан Кадыров только что блестяще выбил одну из своих самых желанных мишеней - даже решение СКП по делу о гибели отца едва ли омрачит его радость. Но отмена КТО не только делает гражданскую власть в Чечне более свободной от людей в погонах. Она одновременно приближает Чечню к общероссийскому стандарту, к обычным правилам игры вместо тех, которые сложились за контртеррористическое десятилетие. А ведь и по обычным правилам всегда есть кому найти у тебя в регионе схрон на 60 килограмм тротила, как это случилось буквально пару дней назад в Веденском районе Чечни. Или, что может оказаться гораздо страшнее, наоборот, не найти.