Сегодня в «Лужниках» с размахом отметят шестидесятилетие народной артистки СССР Аллы Пугачевой, там пройдет концерт «С днем рождения, Алла»: коллеги по эстрадному цеху сделают музыкальные приношения. В девять вечера телеканал «Россия» начнет показ сольной программы «Сны о любви», с которой на прошлой неделе артистка выступила в Кремле и теперь отправляется в прощальный гастрольный тур по странам СНГ. Можно не сомневаться, это будет один из самых рейтинговых телеэфиров, сопоставимый с новогодними поздравлениями первых лиц. Хотя вряд ли «всенародно избранным» удалось бы удержать у экранов зрителей в течение тех без малого трех часов, что будет петь Пугачева. Несмотря на то (а может, вопреки тому), что уже нет страны, наградившей ее званием, она по-прежнему народная артистка. В точном смысле слова.

У большинства критиков претензия к творчеству Аллы Пугачевой последних лет: дескать, не достойна она самой себя прежней, времен «Арлекино», Паулса и «Айсберга». Сольные концерты певицы в Кремлевском дворце съездов опровергли это. Главное впечатление: никакого творческого кризиса у Пугачевой не было и нет. И сегодня в репертуаре есть хиты, после которых, говоря словами одной из ее песен, в горле ком. Исполненная в начале программы в Кремлевском дворце барыкинская «Я пою» или в завершении «Спасибо, любовь» Фадеева и Резника по красоте музыки, силе эмоции ничем не уступают зацепинской «Песенке про меня» и хренниковскому «Сонету Шекспира».

Дело, кажется, в другом. На протяжении как минимум трех десятилетий Пугачева в созданном ею одной авторском театре песни раскрывала все то прекрасное и неловкое, пошлое и великое, сентиментальное и грубое, смешное и возвышенное, что было сущностным в психологии людей нашей страны. Песни Пугачевой становились стежками, что сшивали биографию едва ли не каждого жившего в последние десятилетия советской империи. Пугачева получила полномочия быть медиумом сокровенного, не защищенного общепринятыми культурными кодами душевного мира. Ее песни выполняли роль, схожую с той, что выполняет фотография по версии Ролана Барта: они становились punctum (внезапный укол) непрогнозируемой самости.

Почему именно ей была делегирована эта миссия и этот крест? Творчество (в том числе и нынешние концерты в Кремлевском дворце) дает ответ. Именно ее стиль жизни на сцене раз и навсегда сломал представление о том, какой может быть эстрадная песня (и соответственно, что должен чувствовать зритель). Чтобы передать сильнейшие эмоции, ей всегда мало было одного (хоть и очень сильного) голоса: она пускала в ход весь свой артистический дар, все, что играет на образ женщины взбалмошной и чувственной, бесконечно влюбленной и фатально одинокой. Пугачева 80-х была несомненным тренд-мейкером, причем совершенно во всех областях -- вплоть до манеры одеваться. Конечно, миллионы женщин пытались подражать родной звезде. Вспомним ее сногсшибательные балахоны -- ведь вошли в моду в самом деле!

И сегодня Пугачева не снижает накала эмоций на сцене и в зрительном зале. Ее концерт не позволяет зафиксироваться на одном амплуа и на одном образе. Она преображается стремительно и радикально. Только что «у любви на виду под прицелом» видели «Гамлета в безумии страстей», и сразу же после в нелепой шляпке с черным бантом (в дурновкусии обвиняете -- нате вам) маленькая шустрая Пугачева поет паулсовскую «Глазам не верю, в самом деле ты пришел...», где речитатив-монолог произносит не иначе как «шут у трона короля» и бросает в зал: «Ну где тебя носило столько лет? Ну на хрен ты кому теперь нужен!.. Ой. Не плачь. Прости... Не слушай меня, дуру старую...» А следом из юркой шутихи вдруг преображается в красавицу-царицу с паулсовской же песней «Без меня». Это вдохновенное лицедейство высшей пробы. Вспоминаются времена веселых императриц XVIII века, когда они принципиально вводили в большую историю своих пародийных шутовских двойников, дабы те своими проделками и остротами, чаще вульгарными, далекими от чистоплюйства bonton, достраивали этот мир до гармонии с нами самими, трагикомически несовершенными. Не зря, между прочим, в финале нового сольного концерта на сцену опустился задник в виде фасада рокайльного дворца с вензелем АБП: подобные служили оформлением фейерверков и маскарадов именно в «осьмнадцатом» веке.

В творчестве своем Пугачева свободна. Была и есть. Идеологические заказы не отрабатывает. Еще в начале 80-х на двойном альбоме «Как тревожен этот путь» записала несколько отличных песен на стихи «неофициальных» для советской власти поэтов, включая Цветаеву и Мандельштама. С наступлением перестройки, падением железного занавеса музыкальная продукция Пугачевой стала фантастически разнообразной. С одной стороны, мощные боевики вроде «Айсберга», «Паромщика» и «Миллиона роз», с другой -- громкий а-ля рок «Две звезды» и одна из самых тонких песен о любви -- «Желаю счастья в личной жизни». К тому времени относится работа с композитором Юрием Чернавским (автор музыки к песне «Здравствуй, мальчик Бананан!» из «Ассы»). Песни Чернавского «Белая дверь», «Сирена» и «Отражение в воде» можно отнести к самым завораживающим вещам Пугачевой, а стилистически их определить как психоделический нью-вейв, «Джефферсон Эйрплейн» на новый лад. Все свежее и актуально звучащее до сих пор.

Чтобы быть медиумом коллективной идентичности, необходимо как минимум доверять тем, кто тебя выбрал. И она построила свой большой стиль как раз на том, на чем строится неуступчивая искренность punctum, -- на любви. Само несовершенство отношений людских, их тривиальность и банальность она сделала частью своего артистического образа. Мужественно взяла на себя за них ответственность. Помня, очевидно, то, что подвиг -- любить людей «черненькими», а «беленькими» их всякий полюбит. Поэтому ее песни -- род терапии. И на самом деле многим помогают жить. Кто-то из советских космонавтов рассказывал, что когда что-то не получалось на орбите, они начинали петь песню «Если долго мучиться». Культуролог Владимир Паперный знает историю одного диссидента, который попал в лагерь, где его обижали уголовники. Как-то речь зашла о Пугачевой, и диссидент сказал, что та бывала у него в гостях (что было правдой). «Погоди, -- сказал пахан, -- ты знаком с Аллой Борисовной?» Издевательства прекратились сразу и навсегда. Хвала Алле!

Вернемся в день сегодняшний. Почему критики предъявляют к Пугачевой какие-то совершенно не ей адресованные претензии? Вульгарность? Так это часть сценического имиджа. Песни плохие? Концерт показал, что ничем не хуже многих. Наверное, все-таки дело в том, что сместились «горизонты ожидания». Не боящаяся упреков в банальности искренность сегодня не ко двору. В эру эмтивишного клипового сознания правит бал панацея среднестатистического профессионализма, понятного и неотвратимого как новая версия Windows. Какая там душа? Неактуальный сбой программы. Но те, у кого биографии сшиты живыми стежками, Аллу Пугачеву любят. И поздравляют с юбилеем.