Через тернии робости и нахальства, высокомерия и популизма российский выставочный процесс начал потихоньку выбираться на торную дорогу. Выставки, построенные не на радости от представления «что есть» -- свое ли, привезенное ли, а сознательно и разумно отобранные из арсенала мирового искусства, в этом году открываются одна за другой. Выставки Пушкинского музея -- про Пруста и Моне и юбилейные параллели Ирины Антоновой; две «женские» экспозиции в Третьяковке; теперь выставка Гончаровой в Русском музее -- придуманы, выбраны и экспонированы с изобретательностью и элегантностью, за которой чувствуется не только квалифицированный труд, но и серьезный бюджет. Они снабжены каталогами, в которых выбор работ обоснован специалистами, в них чувствуется интеллектуальный труд, предшествовавший процессу создания выставки, и уважение к зрителю.

Могут сказать, что персональных выставок ведущих наших художников было уже много, на некоторых и картины из зарубежных собраний показывали, были и каталоги. Но то было «совместное производство», и зачастую многие проблемы решал партнер -- более опытный и богатый (деньгами). Теперь же мы видим интеллектуальную и материальную продукцию отечественного производителя, и повышение ее качества и конкурентоспособности на фоне мирового процесса, при всех оговорках и критике (которых и не может не быть), радует, а подчас и впечатляет. Выставка в Русском музее -- из лучших примеров. Наталия Гончарова принадлежит к числу наиболее известных в мире русских художников, она активный участник начального и самого интенсивного процесса развития русского авангарда. Покинула Россию в 1915 году, присоединившись к труппе Сергея Дягилева, прожила долгую жизнь за границей и умерла в Париже в 1962 году. Произведения Гончаровой показывают часто -- она и «Амазонка русского авангарда», и участница группы «Бубновый валет», и часть пары (супружеской и творческой) Гончарова--Ларионов. Ее работы -- украшение любой выставки, посвященной искусству первой половины прошлого века. Радует, что Русский музей не ограничился показом произведений из своего -- достаточно богатого -- собрания, а решился на сложный, дорогой путь, собрав произведения из России, Европы, Америки (традиционная интрига и украшение любой подобной выставки за рубежом). Тщательно продуманный состав экспонатов до сих пор остается роскошью для наших музеев, но именно это определяет качество выставки Русского музея. Картины Гончаровой раннего периода, отмеченного интересом к примитиву и Востоку, ее мощные и обширные религиозные циклы, более поздние кубистские, лучистские и абстрактные произведения теперь разбросаны по всему миру. И без Серпуховского музея и Центра Помпиду (Париж), гуггенхаймовских «Кошек» и костромской «Девы на звере», не говоря уже о многочисленных шедеврах из Третьяковской галереи, невозможно было бы создать объемный образ художника со всеми резкими поворотами его творчества. За пределами выставки, конечно, остались картины, которые тоже могли бы ее украсить, но у всякой роскоши есть предел, а умение отказываться для кураторов -- одно из важнейших.

Проект выставки готовился давно, начинали его двадцать лет назад два сотрудника Русского музея -- покойный теперь Евгений Ковтун и Елена Баснер. Показательно, что реализован он именно теперь, когда интенсивная выставочная деятельность Русского музея стала усложняться и приобретать совершенно новое качество. Отдельного упоминания заслуживает каталог выставки -- не только настоящее достижение и без того шикарной (по российским музейным понятиям) издательской деятельности Русского музея, но и просто образцовое издание (замечательный коллектив авторов, макет, удобный для читателя и комфортный для произведений, и фантастическое богатство материала, как изобразительного, так и документального).