После налоговой реформы самая больная тема для российской экономики -- всевластие чиновников и их пристальное внимание к хозяйственной жизни. Чиновники и налоги в совокупности -- причина остальных экономических болезней России: мерзкого инвестиционного климата, ложной структуры ценообразования, дефицита управленческих кадров и долларизации экономики. С налоговой реформой правительство частично разобралось. Теперь взялось за дерегулирование -- борьбу с экономическим всевластием чиновников.

Дерегулирование глава Рабочего центра экономических реформ при правительстве (РЦЭР) Владимир Мау называет сегодня единственным источником экономического роста, поскольку без него невозможно стимулирование предпринимательской активности.

Контроль чиновников над хозяйственной жизнью сложился в разветвленную и принявшую массовый характер систему государственного рэкета -- когда чиновники разных уровней вправе на законных основаниях требовать виз, согласований, подписей и т.д. В итоге любой предприниматель сталкивается с массой запутанных, долгих и затратных процедур. Сначала это регистрация, затем лицензирование и аттестации работников -- процедуры, зачастую дублирующие друг друга. Смутное желание вложить накопившиеся деньги в производство натыкается на сложный с получением порядка 150 начальственных подписей процесс согласования инвестпроектов. Деятельность предпринимателя проверяют несколько десятков государственных контролирующих структур. Ликвидировать фирму сложнее и дольше, чем просто плюнуть на нее и уйти. К тому же все процедуры крайне взяткоемкие.

Индивидуальный подход к предпринимателям в массовом порядке -- главный тормоз развития конкуренции. Неустанная деятельность «крапивного семени» приводит к ощутимому снижению эффективности экономики страны в целом. Масштаб этого влияния невозможно оценить. Даже правительственные аналитики затрудняются подсчитать, какое число видов деятельности в стране подлежит лицензированию. Эксперты РЦЭР, например, насчитали 2 тысячи, и на том остановились, не гарантируя, что список исчерпывающий.

Борьба со всеми вышеизложенными проблемами и есть «дерегулирование экономики». Другое дело, что регулировалась российская экономика в указанном направлении стихийно, массово и долго, а дерегулировать ее надо быстро и, несмотря на скорость, продуманно.

Заместитель главы Министерства экономического развития и торговли Александр Маслов, курирующий это направление, формулирует принципиальный подход так: «Усиление ответственности за конечный результат при ослаблении текущего контроля». В идеальной и дальней перспективе на смену обязательной регистрации должна придти уведомительная система, а контрольные функции некоторых органов будут заменены на страхование ответственности. Например, на смену Госпожнадзору может прийти обязательное страхование от пожара. К концу ноября МЭРТ должно представить на рассмотрение правительства пакет первоочередных мер и законопроектов.

Два главных препятствия на пути дерегулирования -- это региональные и ведомственные барьеры.

Сопротивление регионов -- в виде собственного законотворчества, зачастую напрямую противоречащего федеральному законодательству, -- существует последние 10 лет. И до сих пор рецептов борьбы с ним нет. «Есть принцип защиты гражданских прав, -- предлагает вариант решения проблемы г-н Маслов, -- но до тех пор, пока издержки на обжалование действий властей будут выше, чем взятки, вряд ли предприниматели в массовом порядке станут обращаться в суды».

Ведомственное сопротивление может оказаться стеною попрочнее. Это признает сам автор предложений, на основе которых ведомство Грефа разрабатывает сегодня способы дерегулирования, Владимир Мау: «Полемика между ведомствами будет идти в привычном ключе. Все министерства будут единогласно одобрять запретительные действия в отношении коллег, но собственные права будут жестко отстаивать. Но это здоровый инстинкт -- не надо его осуждать». Но дело не в осуждении. Просто здоровый инстинкт здорового чиновника по российской традиции довлеет как над его реформаторскими побуждениями, так и над романтизмом его коллег.