Балет «Неаполь» такой же шедевр национальной датской хореографии, как «Жизель» и «Сильфида» -- французской, а «Лебединое озеро» и «Спящая красавица» -- русской. Август Бурнонвиль явил его в 1842 году на сцене Королевского театра в Копенгагене, в России же до сих пор «Неаполь» не ставили никогда. Пионером стал Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко.

К моменту создания балета Бурнонвиль был в меру знаменит, но еще не считался мэтром и патриархом. А в 1841 году его и вовсе выбросили из Дании за «неуважение Их Величества» -- клакеры балерины, партнерши Бурнонвиля по спектаклю, неистово освистали его выход в роли тореадора Алонсо, чем нарушили покой присутствовавших в театре королевских особ. Крайним оказался Бурнонвиль -- он потерял должность танцовщика и хореографа в Копенгагене и был выслан за границу. Так балетмейстер попал в Неаполь, а по возвращении сочинил названный в честь города спектакль.

Считается, что в «Неаполе» очень мало вымышленного -- бытовые сценки срисованы с настоящих, реальны костюмы и топография -- порт Санта-Лючия, статуя Мадонны Дель'Арко в порту, Лазурный Грот близ Капри. Сюжет взят почти проходной: нищий рыбак Дженнаро влюблен в красавицу Терезину, которую мать прочит за богатого; Терезине в конце концов удается уговорить мать и обручиться с любимым; влюбленные уплывают на лодке на морскую прогулку под луной, однако разыгрывается буря, и девушка тонет. Действие второго акта происходит в Лазурном Гроте, где царствует морской дух Гольфо. Он обращает Терезину в наяду, и та танцует в хороводе с другими морскими существами. Поначалу она не узнает приплывшего в грот на ее поиски Дженнаро, но святой образ Мадонны Дель'Арко, который рыбак держит в руках, рассеивает волшебные чары, и пара возвращается домой.

Если первый и второй акт -- больше пантомимные, игровые, то третий -- настоящий танцевальный дивертисмент. Сюжет в нем не играет никакой роли, зато танцы выстроены композиционно безупречно -- па-де-сис плавно переходит в тарантеллу и разрастается до танца всех участников праздника.

«Неаполь» не книжная история, не реставрация или реконструкция. Датские танцовщики (из них и получаются репетиторы балетов Бурнонвиля, осуществляющие постановки в Дании и по всему миру) во главе с экс-худруком Датского Королевского балета Франком Андерсеном приехали в полном составе в Москву и два месяца работали над балетом с русскими артистами. Тут надо оговориться, что Датский Королевский театр исторически синтезировал драму, балет и музыку, в том смысле, что оперные, балетные и драматические спектакли чередовались на одной сцене, а зрители не делились на балетоманов, меломанов и театралов: два часа чистейшей пантомимы с музыкой для датчан -- норма. Постановщики «Неаполя» честно перенесли на московскую сцену все эпизоды с обильной пантомимой -- вот беззвучно поет, комично открывая рот, уличный тенор, вот компания весело обсуждает Дженнаро, якобы замеченного в общении с дьяволом, вот монах разъясняет чудодейственную силу образа. Наши зрители пока в недоумении, хотя им явно нравится игра Виктора Дика, Антона Домашова (Пеппе, торговец лимонадом в двух составах), Михаила Крапивина (Фра Амброзио) и многих других. Главные герои Терезина и Дженнаро (Ольга Сизых и Георги Смилевски в первый день и Оксана Кардаш с Семеном Чудиным во второй) танцуют только в третьем акте -- там у них вариации, тарантелла, кода. Все остальное время они должны играть свои роли -- быть обычными неаполитанцами. Пока спектакль идет не очень ровно -- из-за зрительского напряжения. Артисты то и дело порываются танцевать там, где им предписано ходить, стоять или жестикулировать. Со временем персонажи сживутся с неаполитанским укладом и будут увереннее отыгрывать эпизоды.

Дизайн совершенно потрясающий (Микаэль Мелби): гениально имитируется знаменитая неаполитанская теснота -- яркое небо закрывает наполовину протянутая через всю сцену белая не то простыня, не то парусина, живописная винотека теснится рядом с продуктовой лавочкой, статуя Мадонны еле втискивается под тесную арку. Не менее замечательны костюмы (Дейдре Кленси). Шокирует первое появление Дженнаро -- именитым танцовщикам-премьерам приходится дефилировать весь первый акт в драных хлопчатобумажных трусах в красную клеточку. А вот морской дух Гольфо наряжен в роскошный плащ.

Спектакль дышит жизнью, которую в него вкладывают сегодняшние постановщики и художники. Поэтому тут нет запаха старья и ощущения, что попал в исторический музей. Хотя пока, в дни премьеры, итальянское празднество, в принципе задуманное как фейерверк, было скромным -- к свободе у нас долго привыкают. Уверена, что в конце апреля, когда спектакль покажут в следующий раз, дело сложится успешнее -- все необходимое для этого уже есть.