В последнее время в Израиле много говорят о том, что в армии скоро появится «русский батальон», создаваемый бывшими российскими офицерами спецназа. Корреспондент газеты «Время новостей» Григорий АШТЛУД встретился с инициатором создания этого подразделения Романом РАТНЕРОМ. 41-летний бывший офицер-десантник репатриировался в Израиль в 1992 году.

-- Зачем нужен «русский батальон»?

-- Это не «русский батальон». Это «батальон алия» (репатрианты, приехавшие в Израиль. -- Ред.). Сегодня в его составе в основном выходцы из Советского Союза. Уже обращались болгары. Но если завтра к нам придут ребята из Франции, Аргентины или Эфиопии, будем работать вместе.

-- А как же языковые барьеры?

-- Очень быстро договоримся.

-- Как возникла идея создания батальона?

-- Она давно вынашивалась. Но когда появились «отказники» (военнослужащие, отказавшиеся служить на палестинских территориях. -- Ред.), понимание своего бессилия уже достало. Собралась инициативная группа. Я написал текст обращения к главе правительства. Обсудили, почти не правили. Вскоре нас принял советник главы правительства по делам репатриантов. Сначала он не понимал, о чем идет речь. Думал, придут пенсионеры с медалями и скажут: мы хотим охранять улицы наших городов. А пришли молодые офицеры с боевым опытом и говорят: дайте нам профессионально делать то, что мы должны делать. Нас поддержали. Идея задействовать потенциал офицеров-репатриантов для защиты государства давно прорабатывалась правительством. На сегодняшний день 150 тысяч граждан нашего возраста (30--50 лет) не служат в армии просто потому, что они приехали после 28 лет. Потом были публикации в прессе, передачи на радио и телевидении. Начали звонить, не переставая. На сегодняшний день дозвонились примерно 400 человек. Процентов 80 из них в возрасте около 40 лет. Здесь есть все -- снайперы, кинологи, медики, бойцы спецназа и десантники... Есть реальная возможность создать отдельную часть.

-- Откуда столько евреев в советском спецназе?

-- Что тут скажешь? Один из нас был командиром разведдиверсионной роты, с фамилией совершенно не русской. Что ему не мешало. Другой два года командовал в Афганистане парашютно-десантной ротой. И таких много. Может быть, в СССР они не были записаны евреями... Мы подчеркиваем, что собираем не евреев, а граждан Израиля.

-- На каком этапе сейчас реализация вашей инициативы?

-- Мы встречались с министром внутренней безопасности Узи Ландау. Он -- за. Думаю, вскоре мы встретимся с Шароном.

-- Какие вопросы задают чиновники, когда вы с ними общаетесь?

-- Они говорят: неужели вы думаете, что у нас нет специалистов? Мы отвечаем так: мы не лучше, но мы и не хуже. И если есть необходимость, то сегодня нас надо использовать. В Израиле множество специальных подразделений, но их все равно не хватает. Мы профессиональные военные. Есть разница между нашим пониманием службы и пониманием выросших здесь людей. Мы не привыкли к тому, что каждую неделю можно поехать домой. Мы не привыкли требовать горячую пищу и теплую койку.

-- Известны ли вам прецеденты создания подобных подразделений в израильской армии?

-- В 1948 году Латрун штурмовало подразделение, сформированное из людей, только что высадившихся с корабля. В 1973-м репатриантов призывали в армию через день после того, как они прилетели в Израиль. И в Ливан в 1982-м входил батальон, который был почти полностью сформирован из новых репатриантов. Безусловно, следует вспомнить о подразделениях друзов, бедуинов и т.д. Мы предлагаем создать на нашей базе подразделение в рамках армии или пограничной службы, которое выполняло бы совершенно конкретные задачи на территориях. Это должно быть смешанное подразделение. Не только выходцы из Советского Союза. Здесь нужны специалисты в арабском языке. Нужны следопыты. Нужны механики-водители боевых машин, которые есть сегодня в ЦАХАЛе. Нет необходимости готовить их из наших людей...

-- Кто они -- «ваши люди»?

-- Это люди, которых мы точно понимаем по взгляду или жесту... Мы хотим, чтобы сначала нас всех призвали недели на три -- надо посмотреть на каждого в деле. Одной реальной операции достаточно, чтобы понять, кто чего стоит. Почти все из нас готовы находиться на территориях не месяц, а значительно дольше, четко понимая, что это война... Наши люди прошли Афганистан, Таджикистан, Карабах, Югославию, Приднестровье, Чечню, Анголу... Где только не служили. Есть демобилизовавшиеся совсем недавно. Есть служившие в Израиле. Есть и женщины. Одна из них -- снайпер, кандидат в мастера спорта по стрельбе. Хороший снайпер, как известно, стоит взвода солдат.

-- Профессионалы должны получать деньги за свою работу, а сумма контракта сильно зависит от опыта службы в израильской армии, от присвоенного звания...

-- Существует стандартный контракт -- на год, потом продлевают. Все должны кормить свои семьи... Признание нашего опыта и званий не столько функция начальства, сколько следствие того, как мы покажем себя. Я считаю, что это невозможно -- построить всех и сказать: так, ты будешь лейтенантом, ты капитаном, ты майором, а ты полковником... Мы изначально сказали, что все будем служить в звании рядового. Всякий, кто говорит, что его интересует звание или деньги, -- не к нам. Мы не знаем, какой будет сумма контракта. Каждый должен сначала показать, на что он способен. Это работа. У каждого своя работа.

Премьер-министр Израиля Ариэль Шарон не удовлетворен результатом судебного процесса над четырьмя убийцами израильского министра туризма Рахавама Зееви, которых палестинский военный суд приговорил вчера к тюремному заключению на сроки от одного года до восемнадцати лет. «Израиль требует (от палестинцев) выдачи убийц министра Зееви, а также Фуада Шубаки -- человека, стоявшего за связями Ирана и Палестинской национальной администрации, который, с одобрения Ясира Арафата, отвечал за финансирование террористов-самоубийц, -- заявил Шарон. -- Это выглядит немного странно -- мы могли бы избежать двух судебных процессов, если бы просто в первую очередь предали их суду в Израиле». 75-летний министр Рахавам Зееви был убит в октябре прошлого года в гостинице «Аль-Хайат» в Иерусалиме. REUTERS