«В воскресенье, в бенефис балетной примадонны нашей, г-жи Вазем, дан был в первый раз по возобновлении древний балет Дева Дуная». То есть не в воскресенье, а в среду, примадонна здесь ни при чем, и вовсе не «Дева Дуная», а «Легенда о любви». Но нынешняя премьера Большого театра способна запросто спровоцировать балетного критика на обороты позапрошлого века. Тогдашние газетные трудоголики отписывали не только премьеры или визиты знаменитых гастролерш -- на каждый будничный спектакль наутро появлялся отклик в печати. А рецензировать «Легенду» только и возможно, разговаривая об уже виденных актерских работах. Потому что это вовсе не премьера.

Впервые Юрий Григорович поставил балет на музыку Арифа Меликова в 1961 году в Мариинском (тогда Кировском) театре. Через четыре года перенес спектакль в Большой. Тогда, в шестидесятых, это было событие, шок, сексуальная революция в балете. Царице Мехменэ-Бану, отдавшей бродячему колдуну свою красоту в обмен на выздоровление сестры, навсегда завесившей лицо платком и безнадежно влюбившейся в придворного художника, снились эротические сны, и она страдальчески выгибалась в «мостик». Сестрица -- принцесса Ширин -- также обратившая внимание на Ферхада, недолго думая, прибегала к нему в сад, и дуэт, в котором танцовщицу поднимали вниз головой, а ноги ее раскрывались наверху в шпагате, заставил шипеть многих блюстителей нравственности (та же поза «снилась» и Мехменэ-Бану -- словно балетмейстер повторял движение для тех, кто не поверил своим глазам). Социальный пафос, помещенный в третий акт спектакля (где Ферхад отказывается от обеих сестричек ради прокладки водопровода в родной кишлак), тогда пробегал глазами, как цитаты из вождей в приличных научных книгах.

«Легенда о любви» шла в Большом театре тридцать четыре года. Менялись составы (на премьере царицей была Плисецкая, ее сестрой -- Наталья Бессмертнова, Ферхадом -- Марис Лиепа). Менялась страна. Понятия о приличиях. Представления о балете. Три с половиной года назад «Легенду» убрали из репертуара. Теперь вот вернули -- с теми же декорациями и костюмами Вирсаладзе, с теми же исполнителями, что работали в последний перед временной отставкой сезон.

Роль Мехменэ-Бану исполняла Надежда Грачева. Самая надежная, устойчивая и уверенная в себе балерина Большого имеет один существенный недостаток: героини благородных кровей в ее исполнении часто бывают столь «забытовлены», что, кажется, ты их встречаешь на коммунальной кухне. Вот и сейчас -- какая там царица, смесь гордыни и тоски! Простая русская баба с неустроенной судьбой. Жесткая графика надменных поз потеряла свою резкость, все линии «поплыли» и опростились. И лишь коронный номер -- фуэте -- был исполнен безупречно. Анне Антоничевой, балерине сдержанной, замкнутой, порой почти бесстрастной, досталась роль принцессы Ширин. Высокорожденные особы Антоничевой обычно удаются -- но здесь Григоровичем поставлена не просто партия для принцессы, а партия для принцессы-девочки, воплощенной весны, самой наивностью своей и ясной красотой оправдывающей абсолютную безжалостность судьбы Мехменэ-Бану. Вся роль -- сияние, трепетание, подрагивание пальцев. У Антоничевой это выходит несколько тяжеловесно, каждый жест слишком подчеркнут и акцентирован.

Глаз отдыхает только на Ферхаде -- Николае Цискаридзе. Название балета -- «Легенда о любви» -- артист понимает своеобразно: ни в Мехменэ-Бану, ни в Ширин его герой не влюблен. Цискаридзе самоотверженно поднимает дам на верхние поддержки, разворачивает и вполне аккуратно ставит на место -- но нет ни капли страсти в этих гимнастических упражнениях. Когда же Ферхад солирует -- исчезают все вопросы: художник влюблен не в конкретную женщину, а в лично придуманную мечту. Ну пусть это поперек всего сюжета -- монологи Ферхада сделаны на том техническом уровне, когда сюжет становится в принципе не важен. Круг прыжков по сцене в эпизоде погони -- и восторженный вопль зала (а меж тем влюбленный, судя по разнице темпов, явно бросил девушку, с которой бежит, где-то на полдороги).

Отсутствие ансамбля, внутренней связи между артистами, конечно, подкашивает спектакль. Но сможет ли другой состав сыграть лучше -- неизвестно. Все-таки для тонуса «Легенды о любви» в дни первой премьеры было очень важно то чувство открытия, сенсации и преодоления запрета, что испытывали все артисты сорок лет назад. А теперь балерин вниз головой не поднимает только ленивый.