До конца марта в Центре современного искусства М'АРС проходит региональный проект «М'АРСово поле». Куратор Ирина Яшкова пригласила ради общения в рамках мастер-классов, лекций и семинаров 27 молодых художников из стран бывшего СНГ: Азербайджана, Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, Таджикистана, Узбекистана, Украины. Девиз форума -- «Содружество». Судя по выставке, открывшей форум, говорить художникам полезно не только друг с другом, но и современной культурой как таковой. Интересных работ -- единицы. Большинство -- робкая попытка отрефлектировать известные социальные и геополитические проблемы постсоветского пространства.

Артур Болжуров соорудил памятник гастарбайтеру в виде насыпанной в носилки кучи земли с воткнутой в нее лопатой, на ручке которой -- каска. Никак на Вильяма нашего Шекспира замах?

Тимур Мирзахмедов из Узбекистана не любит медиа, потому посадил телевизор в курятник. Молдаване придумали новую униформу для гостей столицы: костюмы сшиты из клетчатых пластиковых сумок, тех самых, с которыми ездят челночники.

Наиболее удачными считаю несколько видеоработ (одна -- красивый фильм про изготовление национальной азиатской выпечки под специально придуманный диджейский техносаунд, который можно слушать в наушниках), картины уже маститого киевского художника Никиты Кадана с мастерски сделанными супрематическими абстракциями, которые на поверку оказываются увиденными в масштабе google maps кварталами конструктивистской застройки городов советской Украины, перфоманс азербайджанца Али Гасанова «Сентенция». О нем -- подробнее, поскольку он неожиданным образом оказался визуальным символом главной проблемы молодого искусства.

На полу большой комнаты насыпана земля. Лежит огромный темный предмет. Подойдя ближе, понимаешь, что это огромная то ли палатка, то ли спальник. На темную ткань нанесено белое изображение, схожее с черепом или с гримасой из фильма "Крик". На деле это ноздри большой обезьяны. Стоят три пюпитра с нотами. Сначала приходят кларнетист, скрипачка, контрабасист. Лица у них перепачканы краской. Они начинают играть старинное трио. По фразе. Неожиданно замолкают. Появляется затравленного вида полуголый человек (художник). Он поднимает огромный мешок, лезет внутрь него. Начинается битва с невидимым врагом. Человек катается по земле, едва не сшибает пюпитры. Мечется в темном матерчатом логове, бьется в конвульсиях. То ли желает нырнуть поглубже в утробу мешка, то ли жаждет освободиться из добровольного плена. Выпрастывает из мешка то руку, то голову, то ногу. Но какая-то сила будто снова его внутрь плена пихает. Безумный, изматывающий и силы художника, и нервы зрителей танец. Под издевательский, почти нарочито изящный музыкальный аккомпанемент, что цедится по фразе с долгими паузами. Али Гасанов сам объяснил этот перфоманс неприятием современной геополитической ситуации. Однако перфоманс получился настолько емким по воплощению и убедительным, что масштаб интерпретации может быть универсальным. Для меня это в том числе и о страданиях ищущих свой пластический язык, свою форму художников, о мучительном положении творческого человека, желающего быть в контакте и остающегося затворником, пленником себя по сути.

Такие «формальные терзания» особенно актуальны в пору, когда художник молод, «пробует голос несмело». И собственно вся экспозиция форума эти терзания нам честно и предъявила. В случае с постсоветским пространством ситуация терзаний усугубляется еще и тем, что помощи в самоопределении, в формулировке внятного языка ждать молодежи почти неоткуда. Институции современного искусства не созданы почти, а те, что созданы, -- под постоянной угрозой уничтожения. Так что «М'АРСово поле» -- действительно важная территория общения.