«Золушка» в Детском музыкальном театре имени Сац -- спектакль комнатной температуры. Не горячо и не холодно, не хорошо и не плохо. Великая партитура уложена в рамки элементарной сказки и вполне готова к употреблению. Тут надо сразу предупредить, что ваш обозреватель в принципе с недоверием относится к «детским» балетным спектаклям -- балет как таковой заведомо недетское зрелище. Его скрытый эротизм, его сверхусилия, его самолюбование вряд ли можно рекомендовать младшим школьникам. Нет, конечно, иногда можно вывести ребенка на взрослый спектакль -- и это будет отдельное событие в его жизни, как стащенная с взрослой полки великая книга. Но балет для детей? Крайне неестественное занятие.

Понятно, что многие со мной не согласятся, и прежде всего сотрудники и постоянные зрители театра имени Сац. Театра, выросшего на идее адаптации, сочиняющего спектакли не про темные страсти и великие любови, а про дружбу пионерскую. Но пару лет назад руководить балетной труппой театра пришел Владимир Кириллов -- человек с премьерской биографией, перетанцевавший в родном Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко принцев, страдальцев и любовников и привыкший относиться к балету как к искусству, а не как к игрушке. И начал вводить в репертуар названия недетские -- «Лебединое озеро», «Щелкунчик», вот теперь «Золушка». (Говоря о недетскости названий, я, разумеется, имею в виду не сказочный сюжет, а масштаб музыки, обещающий масштаб чувства.)

Но обещание обещанием, а привычная интерпретация привычной интерпретацией. Хореограф Борис Ляпаев, создающий балеты для детей уже 30 лет, взявшись за великую (и порой очень страшную -- в теме времени, например) музыку, решил детей не пугать и не тревожить. Сказка? Сказка. Утренник.

Вот сестрицы Золушки (Юлия Селиванова и Елена Музыка) -- как можно показать, что девушки эти неизящны и смешны? Стопа выставляется утюжком -- в первый раз такой ход был придуман в балете лет 40 назад, если не больше. На уроке танцев сестрицы бьют копытами, как игривые лошадки-тяжеловозы. (А танцовщицы заняты не последние, способные и на более тонкий юмор, но, увы, «слова» придумывает хореограф.) Дети в зале, понятное дело, веселятся. Портной снимает с мамаши мерку поперек мощной спины -- тут уж хмыкают взрослые. Мачеха вообще выступает в роли коверного -- благо что роль отдана танцовщику (Максим Павлов) -- на балу она подхватывает кавалера, как даму, и кружит в своих объятиях. Обхохочешься.

При этом «лирическая» линия скучная, блеклая, никакая. И принцу (Ярослав Иванов), и Золушке (Надежда Твердохлебова) выдан стандартный набор классических па, эдакие затрепанные прописи. Балет перестает быть чудом -- балет становится нравоучением. Не отчаянная надежда -- полет к счастью -- ужас расставания -- финальное чудо, а «жила-была девочка, много работала, ты тоже работай, и тебе достанется».

В спектакле есть все же несколько моментов, когда хореография приближается к вовсе не нравоучительной и грандиозной музыке, но уж очень их немного. Одинокая вариация Золушки с метлой -- когда девчонка вдруг взлетает в косых, дерзких, отчаянных прыжках, и это как обещание, что у камина с золой ее не удержишь. Вариация феи Осени (Анастасия Ян) -- мчащийся лесной пожар, бунт и торжество. Но... и все, собственно говоря, вокруг детский утренник.

Видно, что артисты очень стараются. (С такой самоотдачей работали бы в Большом -- был бы он первым театром на земле.) И видно, что детям спектакль нравится и они отлично разбираются, кто есть кто (как бы ни танцевали отрицательные персонажи -- им аплодисментов достается меньше, чем положительным). То есть театр и публика, как говорится, нашли друг друга. А что у детей балет на всю жизнь останется в разделе элементарных развлечений -- ну что ж за это в конце концов отвечают родители.