Он сеял смуту и раздор в лагере умеренно левых. Шокировал центристов. Деморализовал социалистов. Превращал в политических шутов коммунистов, половина -- как минимум! -- паствы которых перекочевала к нему. Лет десять-пятнадцать назад ни о ком из политиков во Франции не писали так часто, как о Жан-Мари Ле Пене. Впрочем, три года назад о нем забыли. Точнее -- поспешили похоронить как политика: Брюно Мегре, один из некогда преданных «лейтенантов» вожака «Национального фронта», ушел от Ле Пена, уведя за собой 200 мэров и муниципальных советников. Французская пресса о поспешила заявить о «конце «Национального фронта». Однако в воскресенье, четвертый раз участвуя в президентских выборах, Ле Пен обошел фаворита -- социалиста Жоспена. Теперь Ле Пену предстоит столкнуться на финишной прямой с президентом Шираком. Вне зависимости от итогов этой дуэли вожак «Национального фронта» уже выиграл. Старый Лев не только жив, но и полон сил. Способен к прыжку!

«Я родился в доме, где не было электричества и водопровода, -- вспоминает Жан-Мари Ле Пен. -- Мой дед по отцу, как и большинство бретонцев, рыбачил, начав работать -- не поверите! -- с пяти лет. Он был сиротой и всю жизнь тянул морскую лямку. Хотя он был неграмотным, деда избрали вожаком рыбацкой артели. Потом ее возглавил мой отец, ставший в 13 лет юнгой на торговом судне, возившем нитраты из Чили. Ах, эти бретонские рыбацкие артели! Какой дух свободолюбия, ощущение рабочего достоинства! Там я и прошел первые «университеты». Однако отец мечтал видеть меня морским офицером, капитаном дредноута, а значит -- человеком образованным. Затянув в морской узел скудный семейный бюджет, отец отдал меня в иезуитский колледж -- заведение частное и по деревенским масштабам аристократическое. Там за медные деньги я получил неплохое классическое и религиозное образование: греки, римляне. Библия... Читал запоем все подряд. В образовании я -- полный эклектик... Моим героем на всю жизнь остался отец. Навсегда! В 1942 году он подорвался на немецкой мине».

«Франция -- для французов» -- таким был на протяжении многих лет лозунг Ле Пена. Впрочем, сейчас он, ставший с годами более респектабельным, в полном смысле слова буржуазным, предпочитает об этом слогане не вспоминать. А вот раньше, в былые времена!.. «Франция может прекратить свое существование. Мы -- старая нация, переживающая демографическую депрессию. Французы, несмотря на пособия по рождаемости, все меньше заводят детей, потому что не уверены в будущем. Мы успешнее обеспечиваем безбедную старость, нежели динамичную, наполненную смыслом юность. И это на фоне непрекращающихся волн арабской и африканской иммиграции. В конце концов эти волны захлестнут нас и потопят. Если мы не положим конец новому «великому переселению народов», через четверть века котировка на парижской бирже -- если, конечно, таковая еще сохранится -- будет на арабском языке».

Начиная с 30-х годов во Франции неоднократно появлялись всевозможные националистические организации. В лоне одной из них -- «Союза защиты торговцев и ремесленников» Пьера Пужада -- и сформировался Ле Пен как политик (впоследствии учитель отрекся от ученика). В 27 лет будущий основатель «Национального фронта» (партия возникла в 1972 году), уже отвоевавший в рядах Иностранного легиона в Индокитае и в Алжире, стал самым молодым депутатом Национального собрания Франции.

«Все истории обо мне придуманные, -- утверждает Жан-Мари Ле Пен. -- Если верить газетам, то во вторую мировую войну я был близок к коллаборационистам, а в Алжире, где воевал добровольцем, моджахедов пытал. Глупость это!.. Теперь все кричат, что я -- расист. Мой садовник -- араб, мой повар -- африканец, мой ближайший друг -- еврей. Что мне еще сделать, чтобы на меня не приклеивали ярлык расиста? Жениться на черной? Стать «голубым»? Или заболеть СПИДом?..»

Ни один современный политик так не атакуется французской прессой, как Ле Пен, называющий Европу Маастрихта не иначе, как «глобальное жульничество». Он словно постоянно под лупой. Стоило ему только вступить в перепалку, а потом и в рукопашную -- чего только у государственных мужей и жен не бывает! -- с кандидаткой от социалистов на парламентских выборах 1997 года, как лидера «Национального фронта» лишили и мандата регионального советника от округа Прованс--Альпы--Лазурный берег, и мандата европейского депутата. Но Старый Лев -- так к тому времени его уже прозвали активисты «Фронта» -- не унывал. Верил в свою счастливую звезду и набирался сил. «Ждите сюрприза, -- заявил Ле Пен утром накануне первого тура последних выборов. -- Я подготовил настоящее землетрясение. Только обо мне сегодня вечером будут говорить по телевизору». Как в воду смотрел!

В его роскошном доме, что в парке Монтрту в фешенебельном парижском пригороде Сен-Клу, всегда полно народу. Две дочери живут с ним. Третья обосновалась по соседству. Янн, Марин и Мари-Каролин -- высокие белокурые красавицы. Жена? Которая? С первой -- Пьеретт, матерью дочерей -- Жан-Мари с шумом развелся после того, как она сбежала с одним из его бывших сотрудников и позировала в костюме Евы для мужских журналов. Сам мосье Ле Пен всегда был и остается примерным семьянином. Не зря его девиз: «Труд. Семья. Родина».

Когда мы встретились с мосье Ле Пеном, мощным, улыбчивым и необычайно обаятельным, в его рабочем кабинете, украшенном русскими иконами и его собственным портретом работы Илья Глазунова («О, Илья -- мой настоящий русский друг!»), я спросил: «Вас не смущает, что у вас тот же самый девиз, что и у маршала Петена?» «Ничуть! Задолго до Петена это же сказал Святой Элуа... Я всегда озвучиваю то, о чем другие только думают. А во Франции политический деятель не может говорить правду, ибо все общество сковано системой табу. Мой кумир -- не Наполеон или де Голль, а Жорж Кадудаль. Крестьянин из соседней со мной бретонской деревни, он стал полководцем и громил присланные из Парижа армии. Предводитель «шуанов» Кадудаль был назначен королевским главнокомандующим и несколько лет успешно боролся с террористами из конвента, под революционными лозунгами уничтожавшими французскую деревню. Вынужденный бежать в Лондон, в эмиграцию, Кадудаль дважды покушался на Наполеона, пока не был пойман благодаря предателю наполеоновской службой безопасности и не казнен в 1804 году. Вот это фигура! Кто знает, если бы Кадудаль убил Наполеона, может, ход истории был бы совсем иным?»

И вот теперь шанс повернуть вспять ход истории появился и у самого Жан-Мари Ле Пена.