В 1943 году, едва оставшись живым во время операции в Тунисе, полковник вермахта Клаус Филлип Мария Шенк граф фон Штауффенберг (Том Круз) теряет глаз, правую руку, несколько пальцев на левой руке, а также последнюю веру в Гитлера, записывая в своем дневнике, а то и не боясь произносить при однополчанах крамолу вроде «Офицерский долг состоит не в спасении своей страны, а в спасении человеческих жизней» или «Служить можно либо Германии, либо фюреру, но никак не обоим одновременно». Вернувшись на родину, он обнаруживает в верхних армейских эшелонах высокопоставленных единомышленников, с которыми и разрабатывает план спасения страны и мира в целом, решая использовать в качестве отправной точки вполне благонадежный план «Валькирия», составленный на случай захвата Берлина вражескими войсками. Заговор -- последняя из пятнадцати попыток немцев уничтожить своего руководителя со времени его прихода к власти -- был сорван, Гитлер отделался синяками и ссадинами, а Штауффенберг вместе с другими «валькирьянцами» был уничтожен, перед смертью успев воскликнуть «Да здравствует священная Германия».

«Операция «Валькирия» Брайана Сингера -- далеко не первая попытка перенести на экран события 20 июля 1944 года (среди предшественников -- Георг Пабст с фильмом «Это произошло 20 июля», 1955, и Юрий Озеров с одной из серий «Освобождения» -- «Направлением главного удара», 1970.) Но, пожалуй, самая масштабная. Почти что восьмидесятимиллионный бюджет, огромное количество отменных актеров в роли немецкой военной и политической верхушки (Кеннет Брана, Билл Найи, Том Уилкинсон, Теренс Стемп, Томас Кретчманн, Эдди Иззард и многие-многие другие), наконец, в роли Штауффенберга -- невероятно похожий на него внешне Том Круз. Плюс режиссер Брайан Сингер, некогда взорвавший голливудское представление о саспенсе «Обычными подозреваемыми», а потом воплотивший в кино супергеройский миф «Людей Икс». (К слову, для Сингера «Валькирия» не первое обращение к нацистской тематике -- в свое время он экранизировал новеллу Стивена Кинга «Способный ученик», в которой юный перверт становился подмастерьем скрывающегося военного преступника.) При всем при этом каких-то особенных ожиданий (кроме как посмотреть на Круза в немецкой форме) фильм не провоцировал -- все-таки сложно представить себе истинный триллер, исход которого известен по определению.

Они и не оправдались. Попытки связать происходящее на экране с классикой жанра вроде «Семнадцати мгновений весны» провалились в силу их абсолютной предсказуемости. С точки зрения корректности фильм также устроен точно, как предполагалось: среди прочего, камера ни разу, кажется, не спускается на крупных планах ниже томкрузовского бюста в верхней его части -- все для того, чтобы в кадре не очутилась, не приведи господь, нагрудная свастика. Идея показать противоборство прогрессивной прослойки вермахта и совсем уже потерявшей человеческий облик банды СС как столкновение питомцев доктора Ксавьера и Магнето из помянутых уже «Икс-людей», была возможна, но утонула в пучине серьезности и пафоса (вполне, впрочем, оправданных). Что касается боевых сцен, то не про то это кино делалось -- в итоге мы имеем мимолетную воздушную атаку в Тунисе, вполне хичкоковский по замыслу (но не по исполнению, увы) момент передачи первой бомбы, замаскированной под бутылку куантро, да финальную перестрелку в духе компьютерной игры «Вольфенштейн».

Озаботившись важностью рассказываемой истории, Сингер вполне сознательно избрал жанр, в котором не требуется особенная художественность -- его «Валькирия» являет собой дотошную реконструкцию, в которой обязательно найдется место и появляющимся в углу экрана цифрам, отсчитывающим время (в строгом соответствии с исторической правдой), и крупным планам подписей, которые сильные мира того оставляют на важных документах, и, разумеется, бьющим по бумаге молоточкам пишущих машинок, под которыми появляются чеканные строчки приказов и донесений (ни дать ни взять -- «ТАСС уполномочен заявить...»). Но одной метафоре в картине место все-таки нашлось. Она проходит по фильму в прямом смысле слова красной нитью, гемоглобиново-эритроцитным пунктиром. Штауффенберг постоянно истекает кровью. В Африке под тем местом, где у него еще секунду назад был глаз, натекает мгновенно поглощаемая песком мутная лужица. Перед самым ответственным моментом грядущего покушения он нарочно режет себя бритвой, чтобы иметь возможность выгадать несколько минут и переодеть перед встречей с фюрером залитую кровью рубашку, а заодно привести в боевую готовность запалы. Струйка крови льется из рукава мундира уже после того, как Штауффенберг получил ранение в руку. Идея ясна как божий день -- таким образом бравый полковник по капле выдавливает из себя раба. Красиво. Эффектно, Но для полноценной кинокартины все-таки, пожалуй, недостаточно.