Московские улицы превращаются в линии фронта. Станислав Маркелов и Анастасия Бабурова -- вот имена еще двух погибших в необъявленной войне, которая идет на московских улицах. И ходить по этим улицам становится все страшнее, хотя телевизор столько лет подряд убеждал нас, что «лихие 90-е» с их сомнительной огнестрельной романтикой навсегда ушли в прошлое.

Российские политические радикалы, вытесненные в полосу отчуждения из публичного пространства и даже с улиц, могут себя выражать лишь на заборах, тянущихся вдоль железных дорог, между московскими вокзалами и городской окраиной. Отбывающие и приезжающие как раз торчат в вагонных коридорах, и им занятно, когда они видят на сером бетоне нечто более содержательное, чем традиционные три буквы. «Даешь уличные бои!» -- написано среди прочего на одном таком железнодорожном заборе. А бои-то идут, уже и просить не надо.

Это, к сожалению, не первый случай, чтобы двух человек взяли и убили прямо в центре города, среди бела дня и при большом скоплении народа: там всегда большое скопление народа, на Пречистенке. Просто не всегда случается увидеть живыми людей за полчаса до того, как они живыми быть перестали. Буквально за полчаса до того, как встретить свои роковые пули, адвокат Станислав Маркелов давал пресс-конференцию по поводу досрочного освобождения полковника Юрия Буданова, а журналист Анастасия Бабурова задавала ему свои вопросы. В кармане адвоката в середине пресс-конференции зазвонил телефон, и он пообещал перезвонить через полчаса. А теперь ни Станислав Маркелов, ни Анастасия Бабурова уже никогда и никому не перезвонят.

Следствие, за которое взялся Следственный комитет при прокуратуре, почти сразу выдвинуло замечательную версию -- Станислава Маркелова и его спутницу мог убить «одиночка», несогласный с правозащитной деятельностью адвоката. Девушка, соответственно, погибла случайно. Перевести эту версию на русский язык можно примерно следующим образом: в адвоката Маркелова мог выстрелить, например, некий «любитель полковника Буданова», возвращения которого в колонию добивался адвокат. Он, этот «любитель», ходил с пистолетом по центру города, ждал, когда адвокат пройдет по Пречистенке, чтобы так своеобразно выразить ему свою гражданскую позицию.

Следственный комитет, правда, признал, что эта версия не единственная, будут рассматриваться и другие. Версии эти, одна другой краше, уже циркулируют в городе, и пока ни одной из них нет никаких официальных подтверждений.

Одни говорят: адвоката убили обиженные поклонники полковника, которые всерьез считают, что похититель и убийца молодой чеченки может быть чуть ли не иконой попранного русского национализма.

Другие уже указывают на чеченский след, как бы абсурдно это ни звучало: ведь адвокат защищал в процессе Буданова интересы потерпевшей чеченской семьи, и в Грозном уже идут тысячные митинги в знак протеста против его убийства. Но обыватель привык, с одной стороны, ко всякой конспирологии, а с другой -- к тому, что чеченцы частенько стреляют в людей в Москве. Причем не только в собственно чеченских политиков или предпринимателей (Мовлади Байсарова, Руслана Ямадаева и других, чьи имена не так широко известны), а иногда и в водителя рейсового автобуса, который 5 января этого года якобы «подрезал» в районе Никулино служебный «Мерседес» двух чеченских оперов и теперь лежит в больнице с простреленной ногой под охраной московской милиции.

Короче говоря, уже на подходе версия о том, что это чуть ли не президент Кадыров приказал убить Станислава Маркелова, чтобы уж точно повесить на ненавистного Буданова "всех собак". К тому же это могли быть и какие-то другие чеченцы, фигурировавшие в других делах адвоката, и уже в ином свете, чем потерпевшие Кунгаевы.

Третьи неизбежно скажут, что Станислав Маркелов -- это очередная жертва политического режима. Трудиться над логическим объяснением такой версии никто не будет, это клише: правозащитникам положено страдать от рук агентов спецслужб. Четвертые в ответ пояснят, что враги из-за границы специально убили адвоката, как журналистку Политковскую, чтобы дискредитировать Россию и ее политическое руководство: вот, мол, в независимых адвокатов стреляют в центре Москвы прямо среди бела дня -- не иначе как специально созданные «эскадроны смерти».

Желающие уже могут выбирать из этого веера приглянувшийся вариант, а могут подождать официальной версии и ее убедительного доказательства в суде. Может быть, даже выяснится, что смерть адвоката Маркелова и журналистки Бабуровой и вовсе с Чечней не связана. Но это, кажется, мало меняет суть дела. А суть его в том, что еще два человека попали в число убитых на чьей-то малопонятной войне, идущей на наших московских улицах. Это, наверное, побочный эффект успеха государства по включению Чечни в состав России. Так сказать, взаимное культурное обогащение -- не только Чечня становится частью России, но и Россия до некоторой степени -- частью Чечни.