Описывать новогодние песни и пляски себе дороже. Вот пародийный Максим Галкин отчитывается Алле Борисовне, что, перейдя с «Первого канала» на «Россию», отморозил себе все свои фишки и болевые точки. Вот Галкин на "Юрмалине" с еще докризисными усиками и бородкой. Вот, несмотря на "предательство" Галкина, «Первый канал» показал шоу годичной давности, где он вместе с Иваном Ургантом задорно попискивает в образе новых русских девчонок. А рядом сидит Марк Захаров, который должен делать вид, что ему очень весело. Вот Галкин уже на канале «Россия», теперь он попискивает с Басковым, а режиссера Захарова на это душераздирающее зрелище уже почему-то не пригласили. Ну а вот г-н Галкин на НТВ с Жанной Агузаровой. На "Песне года" он уже выясняет отношения с дамой сердца. Ну а хитом всего этого действа стала ария брошенного мужа в исполнении г-на Киркорова: "Почему я не галка?"

Впрочем, грешно бросать камень в артистов, они сами веселились и очень хотели развеселить зрителей, может в последний раз. В кризис многим из них будет уже не до смеха. На ТВ теперь надо больше головой думать, а не деньгами сорить. Примерно как 20 лет назад, во времена перестройки. "Петербург, 5 канал" показал всем, как это было. Молодые Гребенщиков, Макаревич, Долина на музыкальном ринге, им еще так интересно то, что они делают, интересна реакция людей на их песни. И нет никакого второго или третьего смысла, когда говоришь одно, думаешь другое, а делаешь третье. Пока еще всё -- правда. В "Пятом колесе" конца 80-х говорят еще живые Синявский, Ролан Быков...А какие же замечательные Кончаловский, Шемякин... В «Телекурьере» -- голодная Москва 90-х, дерущаяся за благотворительные продовольственные посылки из Германии. Ностальгия - лучшее лекарство от кризиса.

По "Культуре" показали фильм Татьяны Пауховой о замечательном поэте-пародисте Александре Иванове. Вот это юмор, вот это сарказм, вот это качество! И как современно. И еще в новогоднюю ночь на канале "Спорт" можно было поностальгировать о наших славных футбольных и хоккейных победах-2008. Кажется, эта радость была в какой-то другой, прошлой жизни. Докризисной. В "Большой разнице" (Первый), несмотря на иногда появляющееся пустоватое подражание (так ведь и до мышей можно допародироваться!) иногда доходит до трагического, ну просто шекспировского накала. Когда в сценке про новых русских бабок одна из них срывает платок и заклинает: «Не могу больше играть старого трансвестита!», а другая орет с надрывом: "Не хочу брить ноги!" -- это звучит гордо.