Фестиваль документального кино «Артдокфест» прошел второй раз, и с очевидным успехом. Кинотеатр «Художественный» на неделю стал местом паломничества продвинутой московской публики, а президент фестиваля Виталий Манский может гордиться тем, что сумел предъявить новое документальное (или реальное, или настоящее, или неформатное, или антителевизионное) кино как новое развлечение, своего рода модный аттракцион, на который стоит потратить время. Интересно, что случилась эта масштабная презентация на той как раз стадии, когда документальное кино не может похвастаться яркими достижениями.

Год выдался, очевидно, неудачный -- фильмов-открытий не было, новых имен не предъявлено, молодое поколение документалистов «новой волны», от которых ждали неординарных работ, массово занялось игровым кино, а многие отобранные для конкурса картины оказались не вполне самостоятельными и будто не завершенными.

Главную премию «Артдокфеста» и высшую награду Национальной премии «Лавровая ветвь» -- за артфильм -- получил Олег Морозов за «Следующее воскресенье», очень страшную и совершенно безвыходную картину перманентного вымирания населения России, на примере одного поселка близ Калининграда. Начинается фильм с того, что пьяненький мужичок что-то рассказывает о своей жизни, а потом закадровый голос сообщает нам: этот человек умер спустя пару месяцев. Та же история со следующим персонажем, молодым парнем, обремененным женой, детьми и тещей, -- он на спор выпил полтора литра самогона и умер. Третий погиб, замерзнув по пьяни в канаве. Четвертого доконал туберкулез, которым тот заразился во время отсидки. У пятого сын насмерть отравился поддельной водкой. Во второй части наступает черед девушек-красавиц, занятых скорее всего вовсе не модельным бизнесом, а зарабатывающих на дозу простым и древним способом. Их жизнь еще короче... И мы видим похороны одной, надгробный памятник другой, про третью узнаем, что она сделала себе «золотой укол». Люди на экране еще двигаются, разговаривают, жалуются и надеются, но их уже нет на свете.

Материал очень сильный и острый. Это сегодня особо ценится, поскольку встречается все реже. Поэтому выбор жюри (Александр Роднянский, Татьяна Друбич, Олег Кулик) не кажется неудачным. С другой стороны, в прошлом году эту же позицию -- лидера в арткино -- занимал фильм «Мать». И он был на порядок более совершенным.

Всего на конкурс «Лавра» было представлено 342 фильма, еще больше, чем в прошлом году. Но много не значит хорошо. Не случайно и «Лавр» за дебют, и один из дипломов «Артдокфеста» получил фильм «Прыжок» Таисии Решетниковой -- очень симпатичная картина про девушку, которая хотела совершить экстремальный поступок, но не смогла. «Прыжок» в прошлом году участвовал в других конкурсах, но тогда остался без наград. Сегодня у фильма появился шанс -- на общем куда менее ярком фоне.

Награжденные в других номинациях «Лавра» фильмы -- а это «Продавец крови» Елены Погребинской («лучший телефильм»), «Один в четырех стенах» Александры Вестмайер («фильм на кинопленке»), «Гастарбайтер Вера» Людмилы Коршик («короткий метр»), «Возвращение овцебыка» Василия Сараны («науч-поп»), «Счастливые люди» Дмитрия Васюкова («сериал») -- хорошие, но не выдающиеся работы, вполне традиционные и по темам, и по воплощению.

Что касается фестиваля «Артдокфест», то помимо уже названных жюри были отмечены фильмы «Идише мама» Фимы Шлика и «Мальки и мамки» Александра Расторгуева. Тут любопытны два обстоятельства. Во-первых, фильмы, снятые на русском языке, но не в России, пропорционально выигрывают, потому что лучше держат форму и точнее по замыслу, -- и Фима Шлик (Израиль), и Александра Вестмайер (Германия) сделали картины при всей разности отлично артикулированные. А вот российские фильмы, обладая порой очень сильной фактурой, уступают в плане продуманности и осмысления увиденного.

И во-вторых, Александр Расторгуев оказался единственным представителем «новой волны» в конкурсе этого года. Имя режиссера уже гарантирует интересное кино, но картина не дотянула до уровня его прошлых лент. История мальчика, родившегося у немолодой полубомжихи по фамилии Гора, странным образом искажена неудачной выдумкой (режиссера ли, автора ли сценария, самих ли героев?) -- малек Ванька пишет письмо Путину с просьбой решить их запутанный квартирный вопрос. Искусственный вброс политической реальности в далекую от всякой рациональности жизнь героев деформировал фильм: такое ощущение, что материал, снятый совсем с другими задачами, реанимировали, введя в него сюжетный протез. И это обидно, потому что Расторгуев, несмотря на свойственный ему провокационный метод, прежде всегда оставался автором очень органичным, естественным. Животом чувствующим реальность.

Жаль, что без призов остался фильм «Представление» Сергея Лозницы (если не считать приз в номинации «Лучший по профессии», доставшийся звукорежиссеру Владимиру Головницкому). Но это закономерно -- при очевидном сегодняшнем господстве тренда «реальное кино», интересе к как можно более тесному контакту с действительностью изысканные игры с представлением и изображением, которыми занимается Лозница, явно приходятся у нас не ко двору.

Но тем не менее идея сопровождения документальной премии (а ее вручают уже в девятый раз) фестивалем артфильмов очень удачна. Возникает контекст, пространство, в котором унылой череде псевдодокументального кино на ТВ противопоставлен большой объем картин, где есть смысловые и эстетические задачи, где показана необычная жизнь или жизнь под необычным углом зрения. К тому же современные российские картины были поддержаны программами зарубежных фильмов, как совсем новых (программа фильмов из Ниона), так и ставших уже классическими (выбор Роднянского).

К сожалению, вне конкурса была показана на открытии и одна из самых любопытных картин года -- «Революция, которой не было» Алены Полуниной. О ней стоит поговорить отдельно, но важно пока оценить сам факт появления артфильмов на актуальную и злободневную тему: в данном случае представлен субъективный, но тем и интересный портрет политической оппозиции.

Безусловно, опыт показа на большом экране полнометражного документального фильма «Девственность» Виталия Манского, на который продавали -- и покупали -- билеты все дни фестиваля, вряд ли в одночасье изменит политику проката, однако вода камень точит.

Есть надежда, что на будущий год, несмотря на кризис и уменьшение бюджетов, именно документальное кино с его врожденным аскетизмом, мобильностью и актуальностью сможет предложить программу не менее, а более яркую, насыщенную и привлекательную. Уже есть фильмы, например виденные мною дипломные работы учеников Марины Разбежкиной, которые могут достойно занять место лидеров в конкурсе будущего года. К тому же действительность явно не собирается останавливаться и гарантирует нам много ярких сюрпризов, каждый из которых может стать темой для нового, шокирующего, волнующего и душераздирающего и при этом строго документального кино...