Вчера глава российского МИДа Сергей Лавров устроил брифинг в Ассоциации европейского бизнеса в России. Его выступление фактически походило на практикум по курсу современной внешней политики России. Пожалуй, только две темы не были им обозначены -- «сражение» за Арктику и ядерные амбиции Ирана. И понятно почему, они плохо бы вписывались в парадигму, изложенную вчера г-ном Лавровым: «сконцентрироваться на реальных проблемах, на насущных делах, отставить в сторону геополитические игры, поскольку сейчас по большому счету не до этого». По словам Сергея Лаврова, во время мирового экономического кризиса в первую очередь "необходимо спасать рабочие места, спасать потенциал экономического роста, спасение может быть только коллективным".

Министр иностранных дел России старался быть предельно понятным, когда говорил о вещах конкретных. Скажем, он не оставил никаких сомнений относительно возможности признания Москвой двойного гражданства, даже если эта мера способствовала бы ведению европейцами бизнеса в России. «Я не думаю, что идея двойного гражданства явилась бы свидетельством реальной приверженности России к развитию сотрудничества», -- подчеркнул министр, напомнив, что подобный подход принят и в большинстве других стран. Или, к примеру, Лавров не стал заниматься прожектерством и поддерживать стремление уже сегодня добиться полного ядерного разоружения. Эта цель «неоднозначна» и связана «с нерешенными вопросами», сказал он.

Основной же пафос выступления главы МИДа сводился к необходимости еще раз заявить -- "однополярный мир остался в прошлом и попытки его возродить бесперспективны" и поэтому все страны, большие и маленькие, должны сотрудничать, избегая при этом идеологических подходов. Главными адресатами для заявлений г-на Лаврова были США и Евросоюз. А если быть точнее, администрация избранного президента США Барака Обамы и те политики в Европе, которые не «строят свою карьеру на создании проблем в отношениях с Россией или мечтают о некоем реванше».

Г-н Лавров, напомнив о высказываниях Обамы о стремлении вместе с Россией работать «по нейтрализации глобальных угроз». Глава МИДа заявил, что Россия готова к такому сотрудничеству, если оно не будет ущемлять ее интересов. "В целом по итогам года можно говорить о том, что наши отношения с ведущими партнерами, с США и ЕС, прошли серьезную проверку на прочность в результате нападения Грузии на Южную Осетию, -- подчеркнул Лавров. -- Это событие стало следствием системного сбоя в европейской архитектуре безопасности, и ремонт ее откладывать нельзя". "Однако совместный поиск путей урегулирования, здесь надо отдать должное президенту Франции Николя Саркози, вывел Россию и Евросоюз на прагматическое сотрудничество, -- сказал министр. -- И оно становится стабилизирующим фактором на евроатлантическом пространстве". «Евросоюз -- наш важнейший стратегический партнер и союзник», -- отметил Лавров.

Эти слова можно было бы считать, с одной стороны, ответом на сделанное на днях заявление будущего хозяина Белого Дома, в котором он ясно дал понять, что политика Москвы по отношению к Грузии не внушает доверия. А с другой стороны, попыткой противопоставить европейский и американский подход к российской политике. Если отношения ЕС и России, во всяком случае, при председательстве Франции в ЕС, говорит Лавров, уже стали «стабилизирующим фактором на евроатлантическом пространстве», то российско-американские отношения, по мнению министра, еще далеки от этого. Стоило бы здесь добавить, что в следующем, 2009 году председательствовать в ЕС будет сначала Чехия, а затем Швеция, которые вряд ли дадут Москве столь же благоприятную возможность поговорить о тесном взаимопонимании между Россией и ЕС. Во всяком случае, в Праге уже заявляют о стремлении чешского председательства к более тесной координации политики с Вашингтоном...

Весьма неожиданными в связи с этим выглядели изложенные г-ном Лавровым идеи о создании общеэкономического пространства в «равностороннем треугольнике» Россия--ЕС--США. Аргументация выглядела при этом следующей: "ЕС и США рассматривают тему общего экономического пространства", а "мы приветствуем и идею формирования общего пространства Россия--ЕС. А посему, отметил министр, «общее экономическое пространство трех участников тоже далеко не виртуальный проект, и мы можем над этим работать». Упоминание о «виртуальности» здесь кажется более чем уместным, поскольку слова о таком треугольнике из Москвы, где с неимоверным скрипом пытаются выстроить даже более простые отношения со своими ближайшими партнерами по СНГ, отдают некоей политической маниловщиной.

Это фактически признает и сам Сергей Лавров, когда не скрывает своего разочарования «отказом НАТО взаимодействовать с ОДКБ по линии антитеррористической и антинаркотической деятельности в Афганистане» и объясняет это «идеологическими причинами» и стремлением НАТО «подмять под себя пространство Центральной Азии». Или когда утверждает, что Россия «не претендует на монополию в отношениях со странами СНГ», признавая там «абсолютно законными, объективными и понятными интересы США и Европы», но требуя, чтобы они не были «в ущерб законным же интересам России». «При этом установление этих отношений должно также происходить законными, понятными и транспарентными методами, -- продолжал Лавров. -- Подковерное вмешательство только создает кризисную ситуацию. Нужно уважать народы этих стран и предоставить им самим право выбирать свою судьбу». "Недопустимо ставить их перед выбором: либо вы с Западом, либо с Россией", -- подчеркнул глава МИДа, не уточняя, уважение к каким странам он имеет в виду.

В такой ситуации, когда столь явно не разделены сферы интересов, странно слышать о стремлении «работать» над созданием «общего экономического пространства» Европы, России и Америки. Впрочем, Сергей Лавров остается оптимистом. "Россия вступает в новый год достаточно хорошо подготовленной на уровне внешнеполитической философии и практической дипломатии", -- сказал глава МИД РФ.