Знаменитый израильский скрипач Пинхас Цуккерман приехал в Москву, чтобы принять участие сразу в двух мероприятиях -- в программе XXVIII фестиваля «Декабрьские вечера» (в этот раз посвященного Тернеру, его образам и окружающим звукам) и в акции «Посвящение Гварнери дель Джезу» на сцене Большого зала Консерватории. Перед субботним концертом в БЗК днем Цуккерман немного поиграл в квартире Рихтера перед студентами и журналистами, где между номерами рассказал, что идея поучаствовать в «Декабрьских вечерах» его, что скрипки Гварнери действительно отличаются от скрипок Страдивари и что великая музыка выше любых кризисов.

Вечером на сцене БЗК свое вальяжное, беспечное искусство Цуккерман продемонстрировал с помощью музыки Элгара, Вивальди, Баха и Бетховена, а также трех инструментов Гварнери -- скрипок, известных под именами «Экс-Вьетан» (1741), «Изаи» (1740) и «Душкин» (1742). На сцене был Королевский филармонический оркестр Великобритании («Серенада» для струнных Элгара звучала мягко, пышно, нежно, стройно и внятно демонстрировала великолепный оркестровый стиль британцев). В Вивальди и Бахе компанию Цуккерману составили его жена, виолончелистка Аманда Форсайт, и молодая скрипачка, студентка Цуккермана Джессика Линненбах соответственно.

Вивальди (Концерт для скрипки и виолончели си-бемоль-мажор) вышел ярким и обаятельным. В нем было море энергии, но без усилия. Обращал на себя внимание звук даже не скрипки («Экс-Вьетан»), но виолончели -- нарядный, но не бархатный, какой-то ершистый, он делал этого Вивальди веселым и как бы чуть небрежным (хотя ансамблевое чутье музыкантов на сцене ни разу не подводило).

В баховском Концерте для двух скрипок ре-минор публика при желании могла сравнить звучание «Экс-Вьетана» в руках Цуккермана и «Изаи» под пальцами молоденькой, но энергичной Джессики Линненбах. Здесь тоже музыка была живой и беспечной. Кажется, ни малейшего специального интеллектуально-эмоционального усилия Цуккерман и его партнеры не делают ради искусства. Как будто они так просто погулять вышли. Без умысла и напряжения. И всякая суровость, музыкальная архитектура, всякие тонкости нюансов и фраз музыкантами вроде расслышаны, но им не придано особого значения. И в Бахе, и в Вивальди, и в Бетховене (сыгранном без дирижера, сольная партия -- на скрипке «Душкин») свободы быть нарядным было больше, чем чего-либо другого.

На следующий день Цуккерман и его музыканты еще играли Элгара, Дворжака и Брамса в Пушкинском музее, задав нестрогий тон программе нынешних «Декабрьских вечеров». В которых дальше будет и английская музыка, и много романтизма, и достойное количество известных имен. Среди них Олег Майзенберг, Юрий Башмет, ансамбль Il Giardino Armonico (удалые итальянские аутентисты, уже бывавшие в Москве), Алексей Любимов, Александр Рудин, Николай Луганский, контратенор Стивен Уоллес, Алексей Гориболь, Наталья Гутман и другие музыканты, способные создать красивые параллели к роскошной живописи Тернера в Пушкинском музее.