На прошлой неделе в стране началась большая книжная декада. Старт ей дала национальная конференция по поддержке и развитию чтения, во вторник назовет своих героев «Большая книга», в среду начнется ярмарка интеллектуальной литературы Non/fiction, а 3 декабря подведет итоги «Русский Букер». После чего наступит перерыв на кризис. Самое время разобраться в некоторых проблемах.

При открытии конференции по поддержке чтения был оглашен ряд цифр. В 2008 году планировалось издать 130 тыс. книг общим числом 760 млн экз. Для сравнения: максимум в этой сфере был достигнут в 1988 году, в разгар перестройки (1,8 млрд экз.), минимум пришелся на 1994 год (400 млн экз.). А среди тенденций в развитии книжного рынка была названа и такая: отрасль развивается не только динамично, но и достаточно гармонично и счастливо избежала монополизации.

Вот тут стоп. Возможно, если взглянуть на российский книжный рынок издалека, он и покажется «гармонично раздробленным», но я издатель, я смотрю изнутри, и мне картина представляется совсем иной.

По данным статистики, примерно по 15% продаж на рынке приходится на издательства АСТ и «Эксмо» (речь идет о литературе, которую принято называть художественной, потому что научная, учебная и справочная литература -- дело другое). Однако по данным некоторых экспертов, да и по моим собственным впечатлениям, оба наших издательских гиганта в сумме контролируют не менее половины рынка.

При этом АСТ и «Эксмо» не только издают книги, но и сами торгуют ими. И именно в их руках оказалось огромное число книжных магазинов по всей стране. И продают они в своих магазинах по преимуществу книги собственного производства. А выпускают они по 5--10 тыс. названий ежегодно, так что им вполне хватает.

В результате в одной стране мы получаем несколько русских литератур. В магазинах, принадлежащих АСТ, продаются книги авторов АСТ, а в магазинах «Эксмо» выложены книги «Эксмо». Эти ассортименты почти не пересекаются. Даже в больших городах это не слишком здорово -- многие не выезжают за книжками из своего микрорайона. А ведь у нас в большинстве городков, поселков и районов всегда был и сейчас есть один-единственный книжный. Так что в городе N-ске король продаж и властитель умов, допустим, Михаил Веллер (АСТ), а в городе M-ске, к примеру, Людмила Улицкая («Эксмо»). Так что для этих мест АСТ и «Эксмо» не просто крупнейшие издатели, а самые настоящие монополисты.

Не мудрено, что в издательской среде постоянно циркулируют мечты о некой «третьей силе», которая сотрудничала бы с большинством российских издательств и представляла их на рынке. Надежды возлагались на новосибирскую «Топ-книгу», которая быстро стала общенациональным оператором, создала собственную розничную сеть почти из пятисот магазинов и, главное, сама не издавала и не собиралась издавать книг! Именно «Топ-книга» обеспечила сотням издателей более или менее равный доступ на российский книжный рынок, а миллионам читателей по всей стране -- доступ ко всем книжным новинкам. Но именно у «Топ-книги» возникли, к сожалению, самые серьезные проблемы в связи с кризисом кредитования.

Бизнес бывает достаточно эгоистичным, но интересно, что по поводу проблем «Топ-книги» в издательской среде (я имею в виду, естественно, доступный мне круг коллег) нет никакого злорадства. Напротив, существует полная солидарность в том, что «Топ-книге» нужно помочь выбраться, обеспечить ее товаром, потерпеть с платежами... Если она «повалится», нам все равно придется придумывать торговую структуру, которая ее заменит. Иначе сотням мелких и средних издателей России неизбежно придется решать для себя вопрос, который я услышал от читателя на одной из книжных ярмарок: «Вы под кем?»

Вообще говоря, мне не показалось бы излишним и вмешательство государства в ситуацию на книжном рынке. Затевалось же несколько лет назад воссоздание общероссийской государственной книжной розничной сети, но что-то тогда не сложилось. Лучше за эти годы ситуация не стала -- может, стоит вернуться к той идее?

Нет, я не большой сторонник госрегулирования. И прекрасно помню, что именно книжный рынок первым у нас продемонстрировал возможности рыночной экономики вообще -- прилавки заполнились и переполнились буквально за пару лет. Это и естественно: такому количеству мозгов, как в книжном деле, иные сегменты рынка могли только позавидовать. Вполне возможно, что и сегодня книжный рынок первым подает тревожный сигнал о неблагополучии: необходимость непременно оказаться «под кем-нибудь» неизбежно приведет к оскудению прилавка -- если не по количеству, то по качеству точно.