Минэнерго России сообщило, что встреча министров энергетики Форума стран -- экспортеров газа для принятия устава организации может состояться 23 декабря в Москве. Окончательный проект устава ФСЭГ должен быть согласован на заседании комиссии высокого уровня Форума стран -- экспортеров газа, которое запланировано на 26 ноября. Европейский союз, как известно, серьезно обеспокоен реальными шагами прежде всего России, Ирана и Катара по созданию такого форума. Пока, как декларируется, речь идет лишь о неформальном объединении. Но на Западе тем не менее растет уверенность, что этот форум не что иное, как «газовая ОПЕК», и Европейская комиссия уже всерьез рассматривает контрмеры. Как в конце прошлой недели сообщила The Financial Times Deutschland, Брюссель намерен предложить крупным европейским энергоконцернам, таким, как E.ON, RWE или Gaz de France, объединиться в картель покупателей на переговорах со странами -- поставщиками газа. Об этом идет речь в проекте документа Еврокомиссии под названием «Второй обзор энергетической стратегии ЕС», который был представлен комиссаром по энергетике Андрисом Пиебалгсом. Европейские энергоконцерны, как следует из этого документа, должны продвигать в Прикаспии освоение месторождений и строительство газопроводов.

Как пишет в своем комментарии The Financial Times Deutschland, концентрацию мощи покупателей Еврокомиссия намерена противопоставить российским попыткам контролирования газодобычи в каспийской зоне. «Россия в настоящее время покупает через государственного монополиста «Газпром» в Центральной Азии как можно больше газа, чтобы с ценовой надбавкой экспортировать его через собственные газопроводы, -- говорится в публикации газеты. -- Европейцы опасаются, что Москва использует их зависимость от энергопоставок для реализации своих политических целей». Стратегическая логика Еврокомиссии основана на том, что «блок покупателей» окажется в состоянии предложить производителям газа в Прикаспии долгосрочную гарантию спроса на газ в таком объеме, какого не смог бы предложить ни один из них в одиночку.

О том, каковы шансы на успех у форума производителей и картеля потребителей, «Времени новостей» рассказал немецкий политолог Александр РАР.

-- Контуры создаваемого газового картеля представляются -- по крайней мере Западу -- пока довольно размытыми. Иран стремится к строгой организации по модели ОПЕК, а Россия чаще ограничивается ни к чему особенному не обязывающими общими заявлениями об углублении кооперации с газодобывающими странами.

-- На самом деле архитектура этого проекта еще не завершена. Существует лишь много домыслов и слухов о том, что может представлять собой газовый картель и как он мог бы функционировать. Пока надежных суждений на этот счет нет, и вся информация, которой мы располагаем, носит довольно противоречивый характер. Тем не менее уже сегодня становится понятно: в планы России, Ирана и Катара входит сначала достижение взаимопонимания между собой относительно того, что можно предпринять в противовес так называемому европейскому, западному газовому картелю потребителей. Именно в этом направлении и идут поиски общего знаменателя с целью выработки совместной линии, которая позволила бы крупнейшим производителям газа выступать с более сильных позиций. Возможно, с точки зрения стран-производителей идея заключается в выработке скорее оборонительной позиции, чем наступательной. В долгосрочном плане мне представляется возможность возникновения у стран, входящих в «газовую ОПЕК», также и общей производственно-транспортной инфраструктуры. Разумеется, в газовой отрасли существуют свои особенности и непреложные правила, которые отличают ее, скажем, от нефтяного бизнеса. Поэтому газовый картель по образу и подобию ОПЕК в нынешних условиях невозможен и его в таком виде не будет, хотя бы потому, что глобальные ценовые договоренности в газовом секторе невозможны. В данном случае скорее реалистичны договоренности в рамках так называемых своп-сделок (обменных сделок. -- Ред.) -- поставок газа, которые согласовываются между участниками международного картеля производителей еще до выхода на европейские или азиатские сырьевые рынки.

-- Россия, как нередко утверждается на Западе, участвуя в создании газового картеля, не в последнюю очередь преследует свои политические цели. Насколько вы разделяете подобные взгляды?

-- Конечно, политические причины играют свою роль. Как мы все знаем, российская внешняя политика нацелена на возвращение России статуса великой державы. Этого желает российское общество, данную идею поддерживают российские элиты. В соответствии с этим ведутся поиски инструментов -- в том числе и в энергетической политике -- для осуществления этого подъема. Газовая отрасль дает России мощный импульс для движения в этом направлении. Ведь природный газ является очень желаемым товаром как в европейских странах, так и в азиатских.

-- С началом нынешнего резкого падения цен на нефть интерес стран «большой газовой тройки» к созданию картеля должен усилиться. Тем не менее с нынешнего ноября учредительная встреча перенесена на неопределенный срок в 2009 году. В чем вы усматриваете причины? В какой степени здесь соотносятся экономика и мировая политика?

-- Собственно, формальное учреждение газового картеля должно было произойти еще в апреле 2007 года в Дохе. Надо заметить, что не все страны, производящие и экспортирующие природный газ, стремятся к вхождению в подобную организацию. Мне данный проект напоминает идею воссоединения и реинтеграции на постсоветской территории. В 1990-е годы Белоруссия изъявляла готовность к своего рода реинтеграции с Россией. Руководство последней, однако, продолжало ждать, пока к этому «созреют» еще и Украина и Казахстан. Прошло десять лет -- и ничего из этого не получилось. Приблизительно то же самое происходит и в случае с «газовой ОПЕК». Опасность, на мой взгляд, в данном случае заключается в том, что в состав ее членов кроме Ирана и Катара будут готовы войти лишь немногие страны. Без участия таких стран -- производителей газа, как Казахстан, Туркменистан, Венесуэла, Ливия, подобная организация была бы неполноценной. А ведь ливийский лидер Муаммар Каддафи был недавно в Москве, но, видимо, результаты переговоров оказались не такими, каких ожидало московское руководство. В политической плоскости трудность создания глобальной «газовой ОПЕК» заключается в том, что не все страны готовы принять на себя членство в организации, в которой доминирует Россия. У них различные интересы, и поэтому Россия не может сегодня действовать лишь по своему усмотрению -- без учета интересов других стран. Другой аспект политических трудностей создания глобальной «газовой ОПЕК» в справедливых опасениях этих стран, что их вступление в газовый картель неизбежно повлечет за собой трудности в отношениях со странами Запада. В Америке по этому поводу открыто говорят о намерении ввести санкции против стран, которые войдут в газовый картель, противоречащий интересам Запада. Поэтому каждое государство за пределами «большой тройки» еще десять раз подумает, стоит ли ему идти на подобный риск и своим участием в «газовой ОПЕК» портить свои отношения с США. Кстати, в их числе определенно и Казахстан, которому также необходимы прочные отношения с этой страной. А вот Ирану, конечно, в данном случае терять нечего.

-- А насколько вероятной вы считаете перспективу вступления России в ОПЕК?

-- Если предположить, что цены на нефть и дальше будут снижаться и возвратятся, скажем, на уровень 80--90-х годов -- что представить себе с сегодняшней точки зрения все-таки пока сложно, -- то Россия будет стремиться спасти то, что еще можно спасти. Одним из возможных шагов России в такой ситуации станет ее присоединение к картелю стран -- производителей нефти. Главной ее целью при этом будет достижение ценовых соглашений с Саудовской Аравией. При этом очевидно, что Россия не будет стремиться к участию в деятельности руководящих органов ОПЕК. При таком сценарии главной заботой России будет достижение контроля над ценами на нефть с арабским миром.

-- Можно ли себе представить, что Россия после образования «газовой ОПЕК» через определенное время начнет стремиться к пересмотру долгосрочных договоров на поставки газа, подписанные, например, с E.ON Ruhrgas на 35 и даже более лет?

-- Активное падение нефтяных цен, которое повлечет за собой снижение цен на газ, наблюдается всего лишь в течение последнего месяца. Мне представляется реальным, что цена за баррель зафиксируется в диапазоне 60--80 долл. Этого вполне достаточно для поддержания необходимого уровня газодобычи и инвестирования в инфраструктурные проекты. А вот если цены на нефть на самом деле обвалятся, то измениться должно будет многое. Но при этом важным фактором станет также и реакция России на те меры, которые предпримет западный картель потребителей нефти и газа. Радикальная либерализация рынка энергии ЕС в таком виде, каком его предлагает Европейская комиссия, повлечет за собой определенные последствия в газовом бизнесе с Россией. Новые правила рынков энергии, которые будут введены решениями Брюсселя, будут либо приняты, либо (скорее всего) не приняты Россией. Поэтому логично допустить, что в ближайшие годы будут проводиться попытки переговоров относительно выработки иных, новых форм соглашений по международной торговле природным газом. Если конкуренция между отдельными экспортерами и транспортировщиками газа в Европе и на самом деле будет усилена, то ряд существующих договоров на поставки газа потеряет свою силу. Хотя стратегия диверсификации источников закупок газа (Германия закупает природный газ из шести различных источников. -- Ред.) представляется европейцам важнее дружбы с «Газпромом». Поэтому в ходе либерализации европейского энергоснабжения европейские компании, видимо, будут стремиться к изменению договоров или условий поставок с «Газпромом». В таком случае российский газовый монополист окажется в сложной для себя ситуации: ему либо придется согласиться на новые условия, так как у него, кроме стран Евросоюза, не будет иных покупателей газа, либо до наступления такой поры «Газпром» создаст альтернативный энергетический альянс с Азией. Мне думается, что на этом строится стратегия российской политики. Однако она игнорируется Европейским союзом.

Проблема заключается лишь в том, что газопроводы, транспортная инфраструктура из России в страны Азии очень ограничены, будут необходимы существенные инвестиции. Однако нынешний финансовый кризис многое расставит по-иному. Думаю, мы стоим на пороге глобального энергополитического этапа, который доставит много неожиданностей и сенсаций.

-- Сегодня, в частности, в Германии говорится о том, что финансовый кризис и падение цен на нефть для «Газпрома» окажутся препятствием в реализации первоочередных инфраструктурных проектов, направленных на поддержание требуемого уровня добычи. Вы согласны с этой точкой зрения?

-- Не следует забывать, что российское государство за истекшие годы смогло аккумулировать достаточно денег. Обратной стороной медали, однако, является то, что государство теперь все больше и больше само решает, кого поддерживать этими деньгами, а кого -- нет, где инвестировать, с кем кооперироваться. Возможно, «Газпром» и будет испытывать недостаток в собственном капитале. Но мы наглядно убедились в том, что, например, при заключении сделок в Центральной Азии государство, конечно, будет поддерживать и использовать эти структуры в осуществлении крупных газовых проектов в русле своей энергетической политики.