Порядка 280 тыс. российских заключенных могут покинуть «места не столь отдаленные» в случае принятия поправок в Уголовно-процессуальный кодекс, подготовленных думским комитетом по безопасности. Законопроект предполагает серьезно расширить сферу применения так называемых альтернативных видов наказания -- освобождения под залог и домашнего ареста. Как предполагает один из авторов поправок, первый зампредседателя комитета ГД по безопасности Михаил Гришанков, пакет поправок в УПК, который, вероятнее всего, будет внесен на рассмотрение нижней палаты в январе 2009 года, позволит разгрузить российские тюрьмы на треть. Что является насущной необходимостью -- и законодатели, и правозащитники, и даже чиновники ФСИН сходятся во мнении, что «население» российских исправительно-трудовых учреждения явно избыточно.

К тому же, судя по данным статистики, приведенным г-ном Гришанковым, пребывание за решеткой граждан, осужденных за незначительные преступления, лишь способствует росту рецидивов. По сведениям депутата, 43% бывших заключенных, «отмотавших» даже недолгий срок, вновь совершают правонарушения, в то время как число рецидивистов среди тех, кто отбывал альтернативные виды наказания, составляет лишь 8%. При этом, заметил Михаил Гришанков, процент оправдательных приговоров в России ничтожно мал, а уровень следствия существенно снижается.

«Законопроект предполагает, что осужденные получат право обжаловать отказ применения к ним альтернативных форм наказания», -- пояснил первый зампред комитета по безопасности. Кроме того, новая редакция УПК призвана уточнить порядок применения мер пресечения для подозреваемых и обвиняемых. По словам депутата Гришанкова, в частности, должен быть упрощен порядок внесения подсудимым залога, который перестанет быть исключительно денежным -- можно будет вносить и другие ценности: недвижимость, ювелирные украшения и драгоценные металлы. Ст. 106 УПК, которая устанавливает порядок залога, в ее нынешнем виде никак не определяет критерии, по которым он вносится, -- говорится лишь о том, что «вид и размер залога определяются органом или лицом, избравшим данную меру пресечения». «Поправки Гришанкова» предлагают учитывать имущественное положение подсудимого и сумму нанесенного им ущерба.

Законопроект предполагает также установить порядок, при котором решение о предварительном аресте обвиняемого и о вынесении ему обвинения должны принимать разные судьи. На практике, заметил г-н Гришанков, совмещение таких функций зачастую приводит к вынесению большого количества неоправданно жестких приговоров. «Судья, который выносит решение об аресте до суда, впоследствии часто ведет и сам судебный процесс, -- объяснил депутат. -- Даже если он видит, что человек не представляет общественной опасности, он «на автомате» может вынести обвинительное заключение».

Одновременно с поправками в УПК, который разработал думский комитет по безопасности, похожий законопроект «созрел» в профильном ведомстве. Проект закона «О домашнем аресте подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» был подготовлен Минюстом и в настоящий момент проходит согласование в правительстве перед внесением в Госдуму. По замыслу разработчиков, пребывание гражданина в домашних стенах может стать заменой его нахождения в следственном изоляторе. «Законопроект предусматривает, что домашний арест может применяться в тех же случаях, что и обычное заключение под стражу в СИЗО», -- сообщил агентству ИТАР-ТАСС руководитель правового управления Федеральной службы исполнения наказаний Олег Филимонов. Такая мера, пояснил представитель ФСИН, должна применяться в отношении подозреваемых и обвиняемых в преступлениях средней тяжести и даже более тяжких, если суд придет к выводу, что человек, находясь дома, не сможет повлиять на установление истины по делу, скрыться и т.д.». При этом, добавил г-н Филимонов, у арестанта останется возможность выходить на работу или учебу, от гражданина будет требоваться лишь исправно возвращаться по месту отбытия меры пресечения, то есть домой. «Амбулаторный» арест не только сэкономит государственные деньги (по данным ФСИН, на каждого из «постояльцев» СИЗО ежегодно тратится 28 тыс. руб.), но и позволит разгрузить переполненные изоляторы, подчеркнул Олег Филимонов: «Это будет способствовать нормализации ситуации в следственных изоляторах, обеспечению прав подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, содержащихся под стражей, по норме жилой площади».

Для того чтобы обвиняемый не ушел от правосудия, на него могут надеть «электронные браслеты» -- датчики, сообщающие о местонахождении объекта. Такую же меру Минюст предлагает применять не только на досудебной, но и на «послесудебной» стадии -- к тем, чье наказание не предусматривает лишения свободы, или же к осужденным, отбывающим срок в колонии-поселении. Правда, внедрение «браслетов» в уголовно-исправительную практику обойдется весьма недешево -- на изготовление спецсредств, создание диспетчерских пунктов, отслеживающих перемещения «объектов», и другие технические расходы, по расчетам Минюста, потребуется истратить около 34 млрд рублей.

«Все эти инициативы, безусловно, являются следствиями заявлений президента о насущности реформы уголовного законодательства и о необходимости сокращения численности «тюремного населения», -- заметил в беседе с корреспондентом «Времени новостей» директор Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин. Правозащитные организации давно говорили о переполненности пенитенциарных учреждений России, заметил собеседник, наша страна занимает одно из первых мест по числу заключенных на 100 тыс. взрослых граждан. По мнению г-на Абрамкина, власть не могла игнорировать этот очевидный факт -- и вследствие этого, подчеркивает правозащитник, в послании Дмитрия Медведева Федеральному Собранию прямо прозвучал призыв не злоупотреблять вынесением наказаний, связанных с лишением свободы. «Законодатели, Министерство юстиции и ФСИН не могли не воспринять этот посыл в качестве руководства к действию, но что бы ни послужило причиной депутатских инициатив, объективно реформа положений УПК и Уголовного кодекса пойдет на пользу», -- заключает Валерий Абрамкин.