На пространстве СНГ сенсация. Узбекистан выходит из Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), объединяющего шесть постсоветских государств. Кроме Узбекистана в него входят Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан.

Новость вчера сообщило информагентство «Регнум», ссылаясь на «достоверные источники в руководстве одной из среднеазиатских республик». Согласно этим источникам, «МИД Узбекистана подал официальную ноту в секретариат ЕврАзЭС ориентировочно 16--17 октября, и, по некоторым данным, до 25 ноября в Ташкенте ожидают ответа организации по процедуре приостановления членства».

По сведениям «Времени новостей», полученным из дипломатических источников в центральноазиатском регионе, а также в российском МИДе, эта информация соответствует действительности, с той только разницей, что, по нашим данным, дипломатическая нота о выходе из ЕврАзЭС направлена 15 октября.

Однако остается неясным, хочет ли Узбекистан выйти из этой организации или только приостановить членство в ней. Дело в том, что Договор об учреждении ЕврАзЭС, подписанный в Астане 10 октября 2000 года президентами пяти стран (Узбекистан присоединился к организации позже, в январе 2006 года), не предусматривает «приостановки» членства в организации. В статье договора, оговаривающей условия членства, говорится о праве любой стороны «выйти из состава ЕврАзЭС, предварительно урегулировав свои обязательства перед сообществом и его членами и направив в интеграционный комитет официальное уведомление о выходе... не позднее, чем за 12 месяцев до даты выхода». Можно быть уверенным, что в Ташкенте, прежде чем отправлять ноту в Москву, где находится штаб-квартира ЕврАзЭС, внимательно изучили уставные документы организации и речь идет именно о выходе из нее.

Что же заставило узбекского президента Ислама Каримова принять решение покинуть организацию всего лишь спустя неполных три года с момента присоединения к ней? В январе 2006 года, выступая на заседании Межгосударственного совета ЕврАзЭС, где была удовлетворена поданная Узбекистаном в октябре 2005 года заявка на вступление, г-н Каримов объяснял свое решение «быстро меняющейся ситуацией на постсоветском пространстве и серьезными угрозами безопасности и стабильности», а также тем, что «Узбекистан видит свое будущее в тесном сотрудничестве с соседями, в первую очередь с Россией». Ислам Каримов заверил тогда коллег, что Узбекистан сделает все необходимое, чтобы «оправдать возложенные на него надежды».

Тогда, после жесткого подавления волнений в Андижане в мае 2005 года, жертвами которого, только по официальным данным, стали 187 человек (по неофициальным -- в несколько раз больше), узбекское руководство подверглось жесткой критике Запада, и в первую очередь США. В ответ на это Ташкент потребовал от Вашингтона вывести свою военную базу в Ханабаде. Внешнеполитическая изоляция, в которой оказался Ташкент после андижанских событий, вынудила его примкнуть к военно-политической и экономической группировкам внутри СНГ, ориентирующимся на Москву, -- ЕврАзЭС и Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Такой оказалась плата Ташкента за поддержку, оказанную ему Москвой после Андижана, подчеркнул в те дни на условиях анонимности один из представителей узбекского руководства в разговоре с корреспондентом «Времени новостей».

Видимо, сегодня в Ташкенте снова обнаружили «быстро меняющуюся ситуацию на постсоветском пространстве», которая потребовала пересмотра принятых ранее решений. Как утверждают информированные дипломатические источники «Времени новостей», Ислам Каримов, мягко говоря, разочарован отказом подключить Узбекистан к процессу формирования внутри ЕврАзЭС Таможенного союза «на троих» в составе Белоруссии, Казахстана и России. Никак не способствовало членство Узбекистана в ЕврАзЭС и решению водно-энергетических проблем в регионе так, как желали бы этого в Ташкенте. А между тем одним из резонов присоединения Узбекистана к ЕврАзЭС стала достигнутая в октябре 2005 года договоренность об объединении этой структуры с Организацией центральноазиатского сотрудничества (ОЦАС), в которую входили Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Для ОЦАС тогда не было важнее задачи, чем достижение «водяного перемирия» в регионе. Его удалось достичь совсем недавно. 10 октября в Бишкеке, причем вне рамок ЕврАзЭС, -- в ходе первого за многие годы саммита пяти стран Центральной Азии. Характерно, что эта встреча состоялась спустя пару часов после достаточно острого саммита ЕврАзЭС, по ходу которого Ислам Каримов, обсуждая водные дела, вступил в жесткую перепалку с коллегами, президентами Таджикистана и Киргизии.

Явно не удовлетворяло узбекского лидера и недостаточное внимание ко многим его инициативам со стороны коллег. К примеру, не нашло поддержки предложение г-на Каримова об объединении ЕврАзЭС и ОДКБ. Один из российских дипломатов, хорошо знакомый со спецификой работы этих структур, однажды шутливо заметил, что предложенная узбекским лидером структура напоминает ему «таможенный союз на танках». Не получила серьезной поддержки от союзников и идея г-на Каримова реанимировать деятельность группы «6 + 2», занимавшейся афганским урегулированием до 11 сентября 2001 года. В эту группу входили шесть соседних с Афганистаном стран, а также США и Россия. Узбекский президент предложил преобразовать группу в «6 + 3», добавив в числе ее участников и НАТО. В Москве, во всяком случае, к этой идее отнеслись прохладно.

Стоит обратить внимание, что решение г-на Каримова выйти из ЕврАзЭС если и созрело еще до бишкекского саммита, было официально оформлено уже спустя пять дней после него. И, между прочим, спустя два дня после еще одного чрезвычайно важного для Ташкента события. 13 октября Евросоюз принял решение частично снять санкции, наложенные на Узбекистан после андижанских событий: восьми высокопоставленным представителям узбекского руководства было вновь разрешено въезжать в страны ЕС. Вот как «быстро менялась ситуация» для Ташкента.

Справедливости ради следует признать, что во многих столицах стран -- членов ЕврАзЭС демарш Ташкента вызовет скорее облегчение, нежели раздражение. Ведь, по мнению многих экспертов, Узбекистан тормозил реальный процесс экономической интеграции. На состоявшихся в феврале 2006 года в Госдуме слушаниях, где обсуждались возможные последствия вступления Узбекистана в ЕврАзЭС, начальник одного из департаментов Минэкономразвития Виктор Спасский, как цитирует его агентство «Регнум», деликатно заметил, что «новые условия немного ухудшают нам жизнь», поскольку вступление Узбекистана предусматривает его присоединение к ряду соглашений, подписанных остальными пятью членами ЕврАзЭС, их ратификацию, «а это серьезная работа».

Чиновник как в воду глядел. Ташкент к сегодняшнему дню так и не завершил эту работу, которую он обещал сделать до конца 2006 года. Неподписанными остались некоторые соглашения, которых в первую очередь ожидали от него соседи -- Таджикистан и Киргизия. Речь идет о документах, предписывающих открытие границ, свободное перемещение людей, товаров и капиталов. Достаточно было бы и напомнить о том, что до сих пор остаются неразминированными участки границ Узбекистана с этими странами.

Так что если и справедливо разочарование Ташкента уровнем сотрудничества с партнерами по ЕврАзЭС, то следует признать, что и они вправе упрекнуть, что обещания узбекского руководства сделать все, чтобы «оправдать надежды», не были выполнены. Впрочем, на постсоветском пространстве к импульсивности принимаемых в Ташкенте решений уже привыкли. Узбекистан выходил в 1999 году из Договора о коллективной безопасности СНГ, разочаровавшись в политике ельцинского руководства в России, и примкнул к учрежденному в Вашингтоне сообществу ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия), превратив его в ГУУАМ. Спустя несколько лет, будучи недовольным политизацией этой структуры, Ташкент вышел из нее. Потом снова вступил в ОДКБ. Теперь естественным кажется вопрос о том, когда Узбекистан, разочаровавшись в ней, во второй раз покинет ее ряды. И не наступит ли за этим очередь выходить из Шанхайской организации сотрудничества?