|
|
N°209, 12 ноября 2008 |
|
ИД "Время" |
|
|
|
|
Сундук с секретом
Еще один турецкий роман
Роман стамбульской жительницы и журналистки газеты «Радикал» Перихан Магден "Убийства мальчиков-посыльных" (М, "Гаятри") отмечен высшей рекомендацией нобелиата Охрана Памука, который назвал его в числе своих любимых литературных произведений. В девяноста случаях из ста не стоит верить комплиментам щедрых на похвалы уроженцев Турции, но «Убийства мальчиков-посыльных» -- редкое исключение из правила.
Несмотря на очевидно прозападную ориентацию писательницы, которая поминает в романе Сэлинджера, Майринка, Кафку и современную генную инженерию, история, которую сочинила девушка со сказочным именем Перихан, подкупает недоступной европейцу сюжетной логикой. С одной стороны, здесь явно очерчена фабула, но границы ее слегка размыты, как линии на восточных гравюрах. От этой совсем чуть-чуть сюрреалистической и даже сновиденческой размытости и возникает ощущение дополнительного объема, который выплескивается далеко за рамки сюжета.
У турецких писателей, будь то Памук или Магден, есть отличительное свойство: они так свободно передвигают составные детали своих историй, как если бы те были экзотическими товарами в лавке старьевщика. В детективной истории про убийства мальчиков-посыльных полно фантастических деталей, никак не связанных с логикой развития основного сюжета. Здесь присутствуют широкоплечие карлики, люди с головами львов, крылатые фигуры на фасадах домов, украшенные драгоценностями обезьяны, велеречивые антиквары, бармены, выдающие посетителям кафе теплые носки, и много еще всяких безделиц, которые никак не влияют на детективную интригу, но настраивают читателя на правильный лад. Кажется, будто оказался внутри безразмерного сундука, из которого в любой момент можно извлечь все, что душе угодно.
Главный герой, бывший студент, изгнанный из консерватории за нерадивость и пьяные безобразия, возвращается на поезде в город своего детства. Город этот похож на странный лабиринт, где перепутанные не только улицы, но и судьбы населяющих его жителей. В этом пространстве смешались времена и топонимы. Здесь посыльные ходят по улицам в бархатных камзолах, женщины носят кружевные перчатки, а имена людей непосредственно связаны с родом их занятий (если человека зовут Волковед, то он стопроцентно окажется специалистом по волкам). Одновременно здесь встречаются странники в футболках с надписями «Вначале были Роллинг Стоунз» и прекрасные блондинки, носящие имена героинь Сэлинджера. В этом городе много лет назад был произведен генетический эксперимент по выведению идеальных мальчиков-посыльных: самых красивых женщин города оплодотворили семенем «великих мужей», а полученных в результате родов идеальных детей поселили в особый интернат. Здесь их научали хорошим манерам, преподавали основы античной культуры и насильно кололи особым веществом, которое не позволяло мальчикам становиться мужчинами. И вот город потрясла серия чудовищных убийств -- идеальных посыльных обнаруживают мертвыми. Причем, что характерно, убиты они по сценариям, взятым из западной литературы и мифологии: один повторил судьбу отца Гамлета, другой -- Юлия Цезаря, третий найден со следами волчьей лапы на шее.
Приехавшему в город герою странным образом выпадает роль следователя. Не то чтобы он сам ее на себя возлагает, просто к нему на прием выстраивается вереница ненормальных людей -- человек в медвежьей шапке, говорливый букинист, женщина с обожженной рукой, специалист по повадкам диких животных, которые в один голос говорят о том, что только он может докопаться до сути этого страшного дела. Череда свидетелей растет, постепенно перекочевывая в разряд подозреваемых. Постепенно становится ясно, что это вовсе не детектив с ритуальными убийствами, а непосредственно история героя и его путешествия куда-то в глубины своего «я».
Финал этой запутанной сказки слегка разочаровывает, как разочаровывает любой сон, стоит только открыть глаза и осмотреться. Но приятное послевкусие сохраняется долго -- верный признак того, что среди вороха фантастических деталей и изобретательных придумок автором был зарыт какой-то правильный механизм, запускающий у читателя моторчик собственной фантазии.
Наталия БАБИНЦЕВА