После того как в голубой бездне вступительных титров утонули компьютерно подрагивающие строчки «автор сценария и режиссер Хулио Медем», в Москве пошел снег. На экране герои сжигали себя в раскаленном протуберанце любовного эллипса, а тем временем сонные белые мухи, тающие еще до того, как упасть на землю, закружились в немыслимой апрельской метели. Фильм кончился. Снег лежит до сих пор.

Впрочем, живущей на экране Люсии, мадридской официантке, вряд ли было дело до погодных феноменов -- ее занимают совсем другие вопросы. После того как в ее жизни перестал существовать давний возлюбленный, Люсия отправилась на райский остров в Средиземном море, обитатели которого, возможно, никогда и не видели снега -- хоть в апреле, хоть в августе. Но зато о былом любовнике Люсии на этом участке суши, со всех сторон окруженном водой, знают не понаслышке.

Внятно объяснить, про что эта картина, невозможно, да и не нужно. Вернее всего будет сказать, что он о том же самом, о чем был предыдущий фильм Медема -- «Любовники Заполярья». А «Любовники» -- о чем «Земля». А «Земля» -- о чем «Красная белка». А «Красная белка» -- о чем «Коровы», полнометражный медемовский дебют. И успокоиться, потому что о чем были «Коровы», все равно не знает никто.

Можно искренне, взахлеб расхваливать Медема как безупречного кинематографиста, не всуе поминая и грандиозную операторскую работу, и сюжет, заплетенный, словно провода под током, и поразительную даже для испанского кино актерскую органичность и несыгранную страсть. Можно ругать Медема за то, что он вот уже двенадцать лет ходит по цепи кругом, не зная иных математических действий, кроме как перемена мест слагаемых, что он попросту повторяется и говорит об одном и том же. Все равно получится мимо -- в белый свет как в песеточку. И нелепыми кажутся титулы вроде «безусловно лучший фильм режиссера» или «первая настоящая неудача». С самого начала Медем делал ленты, отменяющие теорию относительности. Они не могли быть лучше или хуже друг друга или чего-либо вообще, а просто возникали в пространстве, плавно перетекая один в другой. По словам самого режиссера, новый фильм начался для него с последнего кадра «Любовников Заполярья», когда в расширенном «от смерти и белого, ледяного ветра» зрачке девушки Аны отразился юноша Отто -- Адам и Ева медемского сада. С того момента прошло три с лишним года, а кажется -- один миг. Время в фильмах Медема перекручено, как мокрое полотенце, которым отчаянно лупят по лицу любимого человека, чтобы привести его в чувство.

В современном кино даром творить нечто подобное обладает лишь один-единственный режиссер -- Том Тиквер, снявший на сегодня ровно столько же фильмов, что и Медем (разве только предваряющих полнометражный дебют короткометражек у Тиквера на одну больше). С каждой новой картиной поклонников у них становится все меньше, зрители (даже самые умные и тонкие) устают нарезать круги по давно, как им кажется, исхоженным тропкам. В непосредственной близости от недавних актуальных кумиров остаются немногие -- те, у кого сердце останавливается заранее, еще когда на экране ровным счетом ни-че-го не произошло. Люди эти похожи на героев байки про нумерованные анекдоты, начинающих смеяться от одной только заветной циферки. Только вот чаще они не смеются, а совсем наоборот. «И думая, что дышат просто так, они внезапно попадают в такт такого же неровного дыханья».

Впрочем, специально для тех, кто в состоянии воспринять «Люсию и секс» как актуальную артхаусную новинку, а вовсе не как факт собственной биографии, Медем милосердно припас несколько несложных загадок с очевидными решениями. Вроде фрейдистской символики маяка и пещеры или семейной тайны на дне колодца. А чтобы окончательно замаскироваться, насытил действие сексуальными сценами в привычном теперь уже сверхоткровенном формате. Что же, можно, наверное, и так. Потому что никакого значения это все равно не имеет. Вчера не умрет никогда. А завтра снова будет сегодня.

Хулио Медем -- испанский режиссер, родился в Сан-Себастьяне 21 октября 1958 года. В полнометражном игровом кино дебютировал фильмом «Коровы» (1991) -- эпической историей о двух враждующих баскских семьях. Картина имела успех, получила награды на фестивалях в Монреале и Токио, а Испанская киноакадемия наградила Медема призом «Гойя» как лучшего режиссера-дебютанта. Каждый из последующих его фильмов -- «Красная белка», «Земля», «Любовники Заполярья» -- становился событием. Его картины охотно приглашали на Каннский и Венецианский фестивали, хотя крупных призов и не давали. Основные темы Медема: мощь архаичной природы и ловушки, которые расставляет нам разум; случайность и судьба; любовь и предопределение. Оценки его творчества резко разнятся. Поклонники видят в нем едва ли не последнего режиссера, который сумел сохранить умение говорить серьезно и возвышенно о серьезных и возвышенных вещах. Противники упрекают в мелодраматичности и откровенной пошлости.