На днях посетил любимую тбилисскую хинкальную. Чтобы не зачлось за скрытую рекламу, напишу только, что в названии заведения упоминается ласкающее слух всех жителей постсоветского пространства и не нуждающееся для них в переводе слово «генацвале».

Сделав заказ, мы с гостьей, журналисткой из Испании, в предвкушении получения удовольствия от знатной грузинской кухни говорили, конечно же, о последствиях августовской войны на Кавказе. Мы согласились в том, что политикам от враждующих сторон еще надо было умудриться довести дело до того, чтобы те, кто еще позавчера были добрыми соседями, начали вооруженный конфликт. И обсудили то, как это отражается на простых людях, и сколько еще лет должно пройти, чтобы минимизировать потери и залечить раны -- как настоящие, так и те, что принято называть душевными.

Коллега, которая работает в Москве, пила боржоми -- стакан за стаканом, признаваясь, что за два последних года соскучилась в российской столице по этой грузинской минералке. Даже еще больше, чем по грузинскому вину, также запрещенному к поставкам в Россию два с лишним года назад, когда появились первые очертания нынешнего кризиса. Тут нам стали подавать снедь, и... Моему изумлению не было предела, а потом я объяснил гостье, почему. Великолепное харчо сопровождалось неожиданнейшим подарком от заведения. Это была маленькая, сувенирная двухсотграммовая бутылочка «Столичной»!

Этот жест меня удивил потому, что сейчас Россию в Грузии называют только "агрессором" и "оккупантом". В Тбилиси считают, что Москва нанесла грузинским властям удар ниже пояса, признав в конце августа независимость Абхазии и Южной Осетии. Местная интеллигенция обижена на российскую за то, что та промолчала. Российская тоже обижается на грузинскую за то, что ее лучшие представители перечеркивают «в знак протеста» важные мероприятия. Юбилейные вечера в Москве отменили Вахтанг Кикабидзе и Нани Брегвадзе. Роберт Стуруа больше не желает ставить спектакли в российских театрах. И даже женская сборная по шахматам (а ведь какая в Грузии великолепная шахматная школа!) отказывается от участия в чемпионате мира только потому, что турнир проводится в российском городе Нальчик.

Вот почему получить такой «русский сувенир» к грузинскому харчо было крайне удивительно. Я посмотрел на соседние столики. А вдруг кто-то из менеджеров хинкальной узрел в нас журналистов и водку преподнесли только нам? Нет, мини-бутылочки «Столичной» застенчиво краснели этикетками повсюду, словно российские девушки, которым шепчет на ушко комплимент грузинский кавалер. В духе времени надпись на этикетке была на английском. «Может, секрет в том, что водка только «produced in Russia», а «bottled in Latvia? -- спросила испанская коллега. -- Латвия -- это же друг Грузии?».

Сначала я решил было согласиться. После войны Грузия решила не завозить лекарства из России. Исчез даже «уголь активированный», который так может пригодиться после харчо и хинкали. Грузия -- страна европейская, вместо курского уголька вам с удовольствием предложат французскую или бельгийскую таблетку. Но... стоил уголек всего ничего, копейки, тетри двадцать или даже меньше, в отличие от европейского снадобья, которое дороже во много раз. Да и привычнее был как-то. Вмиг стали дефицитными российские сода и каша «Геркулес». Пришлось грузинскому министерству сельского хозяйства даже официально заявить, что запретов нет, а дефицит создан искусственно, из-за повышенного спроса. Синдром войны: панический спрос на продукты питания. Но вот если исчезнет из продажи мой любимый российский шоколад «Кофе с молоком», то я, наверное, попрошу высылать мне его в качестве гуманитарной помощи.

Водку я не пью. Я то есть вообще не употребляю. Но бутылочку я положил в карман и унес домой. Это мой трофей от августовской войны, память о которой, назло политикам обеих сторон, хочется стереть как можно быстрее.