Судя по многочисленным откликам экспертов, идея совмещения в одном федеральном законе задач технического регулирования и задач стандартизации не нашла поддержки у большинства потенциальных пользователей закона «О техническом регулировании». Тому есть немало причин, среди которых выделим три.

Во-первых, весьма вероятно, сфера технического регулирования была определена ошибочно. Вместо ярко выраженной нацеленности на обеспечение безопасности продукции было заявлено исполнение обязательных требований к продукции наряду с исполнением требований к продукции на добровольной основе. Это придало закону размытость, которая усиливается статьей 7 (п. 1), в которой при перечислении видов безопасности, обеспечиваемых техническими регламентами, в числе других называется промышленная безопасность. Но обеспечение промышленной безопасности имеет отношение к предприятию, производству, технологическим процессам, т.е. выходит за пределы сферы регулирования действующего закона. Промышленная безопасность достигается не только применением на промышленных объектах продукции, отвечающей обязательным требованиям технических регламентов, но и соблюдением соответствующих правил безопасности.

Во-вторых, в законе не удалось четко разделить идеи обязательности и добровольности, особенно на стыке технического регулирования и стандартизации. Производители и пользователи продукции оказались в растерянности. Перед ними встали вопросы, на которые не было ясных ответов.

Вот эти вопросы. Каким образом совместить выполнение обязательных требований технических регламентов и соблюдение принципа добровольного применения стандартов (с. 7)? Ведь обязательные требования технических регламентов, соблюдение которых направлено на обеспечение условий безопасного применения продукции, могут быть реализованы только путем скрупулезного учета и обязательного исполнения набора технических требований, приведенных именно в соответствующих стандартах. Заявлено, что так называемые обязательные стандарты (а как быть с принципом добровольного применения стандартов?) могут применяться (когда могут, а когда нет?) как для сертификации продукции, так и для государственного контроля за соблюдением требований регламентов. Почему классификация объектов технического регулирования при разработке технических регламентов осуществляется с указанием кодов ОКС (ОКС -- общероссийский классификатор стандартов), а не кодов ОКП (ОКП -- общероссийский классификатор продукции), что представляется нелогичным по форме, ведь объектом регулирования является продукция, а не стандарты? Неопределенность положений закона слишком велика и создает предпосылки для вольных трактовок и злоупотреблений.

В-третьих, серьезную опасность представляет реализация идеи обязательного подтверждения соответствия путем декларирования соответствия на основе собственных доказательств. Скорее всего материалы этих деклараций, хранение которых еще необходимо организовать в архивах соответствующих органов исполнительной власти, будут грешить серьезными изъянами в оценке безопасных свойств продукции, а рынки наполняться опасной продукцией.

Пытаясь, с одной стороны, снизить давление на бизнес и в то же время создавая невнятные правила игры, государство в данном случае оказывает медвежью услугу и бизнесу, и самому себе. Бизнес, почувствовав послабления и снижение требовательности, неизбежно потеряет конкурентоспособность, а у государства существенно возрастут издержки на возмещение ущерба от техногенных катастроф и помощь пострадавшим.

Таким образом, для устранения неопределенностей положений закона необходимо законодательно разделить задачи технического регулирования и стандартизации, пересмотреть формы оценки соответствия. В свою очередь в сферу технического регулирования должны быть включены только задачи по обеспечению безопасности продукции. Говоря нормативным языком, закон должен регулировать отношения, возникающие при разработке, применении и исполнении обязательных требований к продукции.

Такое построение системы технического регулирования, на наш взгляд, будет наиболее оптимальным.