Концертом композитора Виктора Екимовского в новом Камерном зале филармонии на 95 мест открылся второй сезон элегантного филармонического абонемента «Автора!». В формате «музыка автора и его коллег с авторским комментарием» (нечто среднее между традиционным концертом и авторским вечером) в исполнении ансамбля Ассоциации современной музыки (АСМ) в прошлом году звучали сочинения Фараджа Караева, Павла Карманова, Юрия Каспарова и Ефрема Подгайца. В новом сезоне кроме музыки и слова от Екимовского будут еще Иван Соколов (когда-то активный участник еще первых фестивалей «Альтернатива»), Михаил Броннер (ученик Хренникова, востребованный автор опер и балетов, а также масштабного «Еврейского реквиема») и Сергей Невский -- один из лидеров новейшего композиторского поколения и участник группы «Сопротивление материала» («Сома»).

Виктор Екимовский -- человек чрезвычайно искусный в композиторском ремесле, по-своему концептуалист («идеи концептуализма всегда мне были близки»), изящно воплощающий самые разные, часто противоположные художественные идеи (долгое время его девизом было -- стилистически не повторяться в каждом новом опусе), -- представил три сочинения разных лет. Додекафонная «Композиция 2» 1969 года (написана как вариант сборника музыкальных примеров известного учебника по додекафонии) вызвала в зале ностальгические воспоминания о временах, когда этот самый учебник чешского автора передавали из рук в руки и читали по-чешски. И когда, как в политике, все было ясно: где тут новаторство, а где неприступные бастионы.

Перед «Трио-сонатой da camera» 1971 года (традиционной барочной сюитой, воплощенной новыми средствами) вспоминали о Шнитке, защитившем Екимовского в свое время от нападок тогдашних музыкальных идеологов.

Самое свежее сочинение в программе -- изобретательный музыкальный перфоманс «Принцесса уколола палец, и все королевство заснуло», созданный в жанре «инструментального театра», -- предварили рассуждением на тему невозможности сказать что-то совсем уж новое в недавно актуальном музыкально-театральном жанре.

Общий смысл комментариев Екимовского не был приподнятым. «Девиз «не повторяться» уже не работает, потому что все уже сказано в новой музыке, не повторяться невозможно», «современная музыка -- это попса и прочее, а мы уже академисты», -- говорил композитор с печальной улыбкой. Неясность адресата комментариев (в зале преимущественно специалисты узкого высокопрофессионального круга и профиля, сколько-то прессы, ждущей формулировок, возможно, неподготовленные слушатели в скромном количестве, для которых искушенный композитор объяснял, что такое столетней давности новинка «додекафония») делала разговор каким-то неопределенным по смыслу и интонации.

Куда больше о принципах и вкусах Екимовского говорил его музыкальный выбор: в компанию к себе он поставил «Багатель HABA» Олега Пайбердина (молодого композитора-виртуоза), живописный экспрессионизм недавно ушедшего Григория Воронова «Внутренний пейзаж» и яркую партитуру 2007 года австрийца Мариуса Элии EDESEDE 598. Это с блеском написанное и отменно исполненное сочинение год назад получило первый приз на Международном композиторском конкурсе им. Эдисона Денисова, где герой вечера был в жюри. Все композиторы в этом конкурсе участвовали анонимно, и Екимовский с чувством рассказал, как жюри прослезилось, открыв конверты и поняв, что две первые премии (весьма серьезные в денежном эквиваленте) ушли одна в Австрию, другая в Швейцарию.

Из представленного на вечере (яснее, чем из сказанного словами) следовало: в ситуации острого дефицита идей в тех сферах новой музыки, с которыми соприкасается Екимовский, ценностью обладают владение ремеслом, искушенность в техниках и тенденциях, изощренный музыкальный язык и свобода на нем выражаться. И едва ли не самое главное -- лаконичная форма: «Вот посмотрите, все сочинения этого вечера нормального, небольшого размера. Сегодня уже нельзя какую-то одну мысль говорить слишком долго. Симфония уже невозможна». Как невозможно не повторяться и что-то новое сказать. Иными словами, зачем растекаться мыслию по древу, когда всем давно все ясно. Остается вопрос, зачем композиторам еще бывает нужно кратко произнести какую-нибудь вполне очевидную музыкальную мысль.