Заявление российского министра обороны Сергея Иванова о том, что Москва может отложить вывод военных баз из Грузии, вызвало в Тбилиси бурю. На вопросы корреспондента газеты «Время новостей» Михаила ВИГНАНСКОГО ответил министр иностранных дел Грузии Ираклий МЕНАГАРИШВИЛИ.

-- После того как министр обороны России сообщил о предпринимаемых «превентивных мерах» в ответ на грузино-американское военное партнерство, нет ли необходимости срочных контактов президентов Шеварднадзе и Путина?

-- Безусловно, ситуацию необходимо прояснить, так как высказывания Сергея Иванова вызвали у нас серьезную озабоченность. В грузино-российских отношениях и без того немало раздражителей, и абсолютно незачем подливать масла в огонь. Впрочем, думаю, вмешательство президентов не понадобится, если окажутся достаточными усилия на уровне дипломатических ведомств.

-- Министр обороны России предложил не форсировать вывод военных баз из Грузии...

-- Переговоры по военным базам стопорятся. С июля прошлого года -- никаких подвижек. После Стамбульского саммита ОБСЕ в 1999 году и принятых на нем соответствующих решений процесс пошел успешно и на удивление конструктивно, но вдруг прервался. Россия сейчас весьма грубым образом нарушает взятые на себя обязательства. Еще 1 июля прошлого года должна была завершиться эвакуация Гудаутской базы, но это не сделано. Нет договоренностей по срокам функционирования баз в Батуми и Ахалкалаки, притом что переговоры должны были завершиться в конце прошлого года. В такой ситуации молчание российской стороны нами не может восприниматься иначе, как попытка растянуть процесс и торпедировать его. Эти оценки резки, но объективны. Продвигается только эвакуация склада инженерных боеприпасов в Восточной Грузии. Мы продолжаем настаивать на возобновлении диалога, и для этого мы подключим международное сообщество, перед которым Россия взяла обязательства по ДОВСЕ.

-- Нет ли опасений, что базы в Батуми и Ахалкалаки могут быть использованы против интересов национальной безопасности Грузии?

-- Мне бы не хотелось в это верить. Но эти базы уже давно утратили свое предназначение и сейчас ничего, кроме вреда и раздражения, в наши отношения не вносят. Кстати, они обуза для России. Мы хорошо знаем, что у личного состава баз и у командования в Тбилиси есть проблемы с финансированием. Бессмысленно упорствовать по вопросу их вывода, и чем раньше это поймут те, от кого зависит решение судьбы этих баз, тем лучше и для России, и для Грузии.

-- Но вот буквально на днях командующий 12-й базы генерал-майор Вячеслав Борисов сказал, что она нужна для обеспечения стабильности в Аджарии...

-- Жаль, что российские военачальники позволяют себе заявления, на которые их никто не уполномочивал. Пусть не забывают, что они временно дислоцируются на территории иностранного государства, и полностью осознают, в каких реалиях служат.

-- Видимо, эти заявления обусловлены обеспокоенностью Батуми тем, что подготовленные США грузинские контртеррористические силы могут быть использованы против Аджарии. Вы можете однозначно заявить, что этого не будет, -- ни против Аджарии, ни против Абхазии или Южной Осетии?

-- Прошу сразу исключить Аджарию из вашего списка -- сама постановка вопроса таким образом бессмысленна. Что касается перспективы восстановления территориальной целостности с использованием подготовленных американцами подразделений, то таких планов нет и быть не может. В Грузии вообще не существует планов решения конфликтов силовыми способами, ибо это противоречит нашим национальным интересам. Нам с абхазами и осетинами жить в одном государстве, и с ними на эту тему нужно договариваться.

-- Правда ли, что российская 58-я армия концентрируется на северных границах Грузии? Какие чувства это у вас вызывает?

-- Перевода 58-й армии на усиленный режим несения службы в России не скрывают. К сожалению, объявление начала программы подготовки спецподразделений Грузии американцами было встречено определенными силами в России с таким негодованием, что это подтолкнуло их на непонятные шаги. Мы что, эти подразделения готовим для вторжения в Россию? Это абсурд! Поэтому происходящее в 58-й армии вблизи наших границ мы воспринимаем и как демарш, и как фактор политического давления.

-- В Москве не скрывают обиды по тому поводу, что российская сторона не была предупреждена о грядущем прибытии военных инструкторов из США.

-- А вы спросите российских дипломатов в Тбилиси -- они не только знали, но и, по нашим данным, информировали центр. А почему и как эта информация прошла мимо внимания российского руководства -- это уже не наша проблема.

-- Могут ли в отместку российские военные разыграть в Панкисском ущелье «приштинский вариант»? Ведь чеченские боевики, которые там находятся, это граждане России, и Москва может «прогуляться» за ними в Панкиси.

-- После операции в Приштине прошло несколько лет, но мне до сих пор непонятно, зачем ее проводили и что Россия от этого выиграла. Кто знаком с Панкиси, с реальной ситуацией в ущелье, наконец, с его географией, согласится, что такой сценарий там не имеет смысла, он просто опасен. Кстати, это было одной из причин того, почему мы в свое время отказали России в плане блокирования Чечни с юга. Если же кому и взбредет в голову провести в Панкисском ущелье «приштинскую операцию», то советую сто раз подумать, прежде чем принимать такое решение.

-- Может ли Россия прибегнуть к экономическому давлению на Грузию в нынешних условиях? Повысить цены на энергоносители, вообще прервать поставки?

-- Некоторые российские парламентарии уже озвучили такие планы. Но это бесполезно и приведет к еще большему дистанцированию Грузии от России, и Россия от этого только проиграет.

-- Вы инициируете введение поста спецпредставителя Евросоюза по урегулированию конфликтов на Южном Кавказе. Следует ли полагать, что за этим Грузия попросит заменить в Абхазии российских миротворцев на создаваемые при ЕС подразделения?

-- Мы бы хотели активизации роли Евросоюза на Южном Кавказе. Что касается миротворцев, то мы всегда выступали за интернационализацию операции СНГ в Абхазии. У России есть экономические проблемы, проблемы с реформированием армии, что тоже требует дополнительных ресурсов. Подключение других структур, которые возьмут на себя в Абхазии часть нагрузки, безусловно, отвечает интересам России. Наши предложения по интернационализации миротворчества не направлены на отказ от услуг России. Войска ЕС будут созданы только в 2003 году, процесс же урегулирования в Абхазии нельзя из-за этого откладывать.

-- Когда вы последний раз общались с российским коллегой?

-- Пару недель назад, по телефону.

-- Говорили по-грузински?

-- По-грузински -- изредка, предпочитаем по-русски.

-- Он по-прежнему допускает возможность пребывания Бен Ладена в его родном Ахметском районе?

-- Его тогдашнее высказывание на этот счет для меня останется загадкой. Назвать его шуткой было бы сложно. Ясно, что оно было неуместным.

-- На фоне высказываний двух российских министров Ивановых -- Сергея и Игоря -- нет ли опасности срыва подготовки нового «рамочного» договора?

-- Третий раунд пройдет в Тбилиси в апреле. Работаем интенсивно, и если продолжим проявлять конструктивные подходы, то можем закончить к концу мая -- началу июня.

-- Не приведет ли военное внимание США к Грузии к использованию грузинских аэродромов против Ирака и Ирана?

-- Подобным образом вопрос не ставился. Не думаю, что силовые действия, которые могут быть предприняты на этих направлениях, затронут Грузию. Все это досужие рассуждения.

-- Вообще, к чему приведет активизация США, Европы на Южном Кавказе?

-- К стабилизации, к созданию предпосылок для разрешения имеющихся в регионе проблем и противоречий. Мы не дружим с США против России, наша внешнеполитическая доктрина -- это только поиск друзей.