На данный момент формально исчерпанный скандал между петербургским СКА и его лидером Максимом Сушинским стал первым испытанием на прочность попыток заставить российских хоккеистов не просто играть, но и жить по правилам Национальной хоккейной лиги. При всем уважении к обоим противоборствовавшим и, кажется, помирившимся лагерям -- руководству питерского СКА в лице его президента Александра Медведева, главного тренера Барри Смита и директора по хоккейным операциям Игоря Ларионова, с одной стороны, и к самому Максиму Сушинскому, с другой, -- этот конфликт существенно отличается от тех, что бывают в НХЛ. И уроки из случившегося должны извлечь обе стороны, а не только хоккеист Сушинский.

Проблема кроется в сути самой нашей новой лиги. Континентальная хоккейная лига отличается от НХЛ одним принципиальным обстоятельством. НХЛ не является проектом конкретной корпорации, тогда как КХЛ, что бы там ни говорили, пока во многом проект «Газпрома» и возглавляющего лигу заместителя председателя правления газовой монополии Александра Медведева. По совместительству президента того самого СКА. Представить себе, что комиссионер НХЛ возглавляет еще и один из клубов, а заодно представляет правление компании -- владельца этого клуба, просто невозможно. Именно поэтому конфликт между Сушинским и СКА стал не просто конфликтом игрока с клубом, а конфликтом игрока с лигой.

Игорь Ларионов в интервью «Времени новостей» (см номер за 24 сентября) совершенно справедливо говорил об «этике профессионала», об условиях контракта, по которому хоккеист не может критиковать тренера.(Сушинский по результатам почти провального старта СКА обвинил Барри Смита в том, что он постоянно в ходе матча тасует звенья и игроки просто не успевают притереться друг к другу.) Сам Александр Медведев в интервью телеканалу «Спорт» привел такой пример в качестве осуждения Сушинского: мол, вы же не можете представить себе человека, работающего в крупной корпорации и публично заявляющего, что там болото, а работники сидят в буфете, вместо того чтобы работать.

Но в безупречной вроде бы логике великого хоккеиста Игоря Ларионова и автора, возможно, исторического переворота в организации российского хоккея Александра Медведева все-таки есть изъяны.

Во-первых, игрок все-таки имеет право публично критиковать тренера и ситуацию в команде при одном условии: если готов уйти из нее. Фактически так делал сам Ларионов, когда, будем называть вещи своими именами, бежал из тихоновского ЦСКА в НХЛ. И Сушинский, надо полагать, тоже был готов уйти из питерской команды после своих слов даже без предпринятой попытки его отчислить. Тем более что были команды, готовые его тут же купить.(В связи с этим интересно, позволил бы им купить игрока президент СКА уже как глава КХЛ?) Более того, сам Максим в свое время (в 2001 году) публично отказался играть в НХЛ: ему не понравился тот хоккей, который навязывало руководство «Миннесоты», где он должен был выступать.

Во-вторых, Сушинский в момент, когда позволил себе критику тренера, являлся лидером команды по объективной статистике -- системе «гол плюс пас». То есть это был явно не тот случай, когда плохо выступающий или недобросовестно тренирующийся хоккеист захотел переложить вину с больной головы на здоровую.

В-третьих, принципиально важно, что именно г-н Медведев считает корпорацией в том примере, который он привел в телеинтервью, -- питерский СКА или всю Континентальную хоккейную лигу. Если второе, то нашу лигу надо сразу переименовать из Континентальной в Корпоративную. И априори запретить критику руководства не только питерского СКА или любого другого клуба, но и всей лиги. Повторим, если бы у нас не было совмещения должностей комиссионера лиги и президента клуба, логика г-на Медведева действительно была бы совершенно безупречной. Что касается критики игроками «корпорации» под названием НХЛ, такая критика не только дозволена, но порой (благодаря активности профсоюза игроков) приводит даже к локаутам, когда хоккеисты добиваются улучшения условий труда. При этом руководство лиги имеет полное право с ними не соглашаться, но все решается путем переговоров.

В этой истории радует то обстоятельство, что в питерском СКА -- по крайней мере на данный момент -- публично замяли конфликт. Такие истории очень важны для выработки стандартов поведения в треугольнике «хоккеист--клуб--лига». Тем более в условиях, когда, раз уж мы хотим жить, как в НХЛ, игроки обязаны давать интервью не только после матчей, но даже в перерывах между периодами.

Главный урок конфликта Максима Сушинского со СКА прост: игрок не имеет права публично критиковать клуб, президент клуба не имеет права быть главой лиги, а если конфликт вышел наружу, принципиально важно, чтобы конфликтующие стороны пришли к миру с учетом взаимных интересов игрока и команды. Хочется надеяться, что в питерском СКА получится именно так.