В ряду выдающихся российских музыкантов Волконский занимал особое место -- композитор, клавесинист, исследователь, он абсолютно не соответствовал типажу музыканта-самородка, появившегося из провинциальной неизвестности и реализовавшегося исключительно благодаря силе своего стихийного таланта. В наличии таланта, большого, яркого, самобытного, конечно же, никто не сомневался, но в целом творческая и жизненная траектория Волконского совершенно не укладывалась в советские стереотипы: родился он в 1933 году в Женеве, происходил из знатной семьи с многовековой родословной, с которой вернулся в Россию в 1947 году. Получив прекрасное образование в Московской консерватории, он почти сразу заявил о себе как о музыканте неакадемического толка: будучи европейски образованным человеком и сохранив обширные связи с внешним миром, отделенным от советской России «железным занавесом», он чутко реагировал на все композиторские новации Запада, став одним из самых ярких адептов послевоенного музыкального авангарда и неординарной фигурой в ряду композиторов-шестидесятников.

Не нужно было прослыть ясновидцем, чтобы предсказать трудную судьбу опусам Волконского, поэтому своей вполне комфортной резервацией, как Шнитке, Каретников и Денисов, он выбрал работу в кино -- среди фильмов, к которым он создавал партитуры, можно назвать «Новые приключения Кота в сапогах» и «Мертвый сезон». Но композиторская ипостась Волконского как для его современников, так и для потомков была отодвинута в тень его просветительской и исполнительской деятельностью. В 1965 году он основал без преувеличения легендарный ансамбль «Мадригал», который распахнул двери в совершенно неведомый мир старинной музыки -- оказалось, что до Баха, обозначавшего крайнюю границу в истории музыки, есть тонны неизвестных и прекрасных композиторов, и для советских меломанов с их дефицитом новых ощущений и крайне скудным концертным рационом это открытие было сродни дождю в пустыне. Сам же Волконский поражал воображение концертных завсегдатаев своей виртуозной игрой на клавесине, который оказался не примитивным предком концертного рояля, а совершенно особым инструментом со своей звуковой палитрой и неповторимой выразительностью.

Однако всему хорошему приходит конец, и, не выдержав странного существования в советских реалиях на волне повальной эмиграции 70-х, Волконский уехал из СССР и обосновался в городе своего детства -- Женеве, где руководил недолго просуществовавшим ансамблем Hoc opus. На воле, как и положено, ему открылись новые возможности и горизонты, хотя, возможно, в Европе он не стал революционером, воспламенявшим умы, как это было с ним в СССР. Поэтому, вероятно, самые яркие воспоминания о Волконском будут хранить здесь, где его запомнили настоящим аристократом музыки, фигурой ренессансного масштаба и музыкантом, опровергавшим стереотипы.